Ключевые достижения Запада в противостоянии с Россией — стремительное сплочение в знак солидарности с Украиной, удар по Москве сокрушительными санкциями и поставки Киеву вооружений на миллиарды долларов — могут оказаться под угрозой. В то время как политики твердят раз за разом о единстве Запада, а эксперты превозносят влияние оружия, отправленного на Украину, из-за экономических проблем вот-вот эта солидарность может разрушиться там, где это важнее всего, — в Европейском союзе. Как это ни парадоксально, всё большие издержки ведения вооруженного конфликта кажутся менее приемлемыми для богатых демократических стран ЕС, чем для бедной изолированной России.
По счетам вот-вот придется платить, и европейцы потрясены теми лишениями, с которыми им в связи с этим приходится сталкиваться: резкий рост цен на энергию, жесткие ограничения, сокращение помощи бедным и надвигающийся экономический спад. Разногласия по поводу помощи Украине спровоцировали недавний крах правящей коалиции Италии, что стало плохим предзнаменованием для других центристских европейских правительств. Трансатлантическое единство, над созданием которого так усердно трудились дипломаты, вскоре может рухнуть, пишет Роберт Д. Инглиш в статье, вышедшей 18 августа в The National Interest.
Такой пессимизм удивляет граждан США, для которых затраты на ведение конфликта минимальны и в которых средства массовой информации сохраняют оптимизм в отношении перспектив победы Украины. Большинство комментариев сосредоточено на слабости России — экономическом кризисе, военных неудачах, политической изоляции — и те, кто выступает за прекращение конфликта путем переговоров, часто сталкиваются с насмешками. Однако стремление к тому, чтобы нанести России решительное поражение, становится всё более нереалистичной по мере того, как баланс экономической и политической стойкости смещается в пользу Москвы. Какими бы тактически эффективными ни были ракеты «Джавелин» и артиллерия HIMARS, они не изменили стратегический ландшафт Украины — жестокого противостояния на истощение, в которой преимущества России в ресурсах и устойчивости позволяют ей неуклонно продвигаться вперед.
Переоценка и недооценка России
«Разве нам не говорили, что Россия не может противостоять экономической мощи Запада, что ее экономика меньше итальянской? Но Россия не соревнуется в том, чтобы соответствовать западной экономике, а скорее в том, чтобы производить достаточное количество оружия и солдат и эффективно противостоять поддерживаемым Западом вооруженным силам Украины», — указал Инглиш.
«Разве нам также не говорили, что санкции раздавят Россию и обвалят ее валюту? Тем не менее рубль сейчас сильнее, чем раньше. И хотя в 2022 году российская экономика сократится на 6% и более, это меркнет по сравнению с 45-процентным обвалом экономики Украины», — добавил он.
Более того, способность «автократической» России выдержать шестипроцентный отрицательный рост выше, чем способность многих демократических европейских правительств пережить отрицательный трехпроцентный рост. Именно о таком сокращении экономик идет речь в недавних мрачных прогнозах: жесточайшая рецессия, вызванная дефицитом газа и резким ростом цен на сырье, напоминающая то, что ЕС перенес во время пандемии 2020–2021 годов или финансового кризиса 2008–2009 годов. Важна не какая-то абсолютная мера экономической или военной мощи, а баланс между Россией, Украиной и ЕС относительно их способности и впредь жертвовать чем-то для победы в этом конфликте. И Россия продемонстрировала стойкость, которую предвидел мало кто.
«В недооценке России — и переоценке нашего влияния на нее — нет ничего нового. Мы ставим себе в заслугу усиление гонки вооружений в 1980-х годах, которая привела к банкротству и поражению в Холодной войне СССР, и отвергаем перестроечные реформы Михаила Горбачева, которые фактически положили конец Холодной войне за два года до распада СССР», — продолжил он.
«В 1990-е годы мы приветствовали триумф капитализма при Борисе Ельцине, даже когда поспешное принятие политики, продвигаемой Западом, подпитывало разгул олигархической коррупции, ввергнувший в нищету десятки миллионов людей. В 2000-х годах успех Владимира Путина в возрождении России был списан на везение — высокие мировые цены на нефть — игнорирование ключевых реформ, которые либерализовали экономику и вернули ключевые секторы под контроль государства», — добавил Инглиш.
Недооценивая негодование России по поводу односторонности внешней политики США, мало кто предвидел, что присоединение Крыма в 2014 году — реакция Путина на стремление ввести Украину в ЕС и НАТО — приведет к тому, что его популярность поднимется выше 80%, несмотря на жесткие экономические санкции, которые оно спровоцировало. Вместо этого западные аналитики предсказывали, что эти санкции подорвут российскую экономику, особенно нефтяной сектор, жизненно важный для доходов бюджета Москвы. Таким образом, большинство были удивлены тем, что последовало: быстрое завершение Россией крупных трубопроводов в Китай и Турцию, строительство нового терминала сжиженного природного газа (СПГ) в Сибири и быстрое строительство критически важного автомобильного и железнодорожного сообщения с Крымом.
Парадоксы мощи и изобилия
Если учесть эту давнюю историю недооценки устойчивости России, становится понятно, почему многие поддались высокомерию в ожидании быстрого удушения России после начала спецоперации на Украине. Справедливости ради следует отметить, что принятые меры были беспрецедентными по своей жесткости. Под санкции попали более 1 тыс. человек вместе со своими активами. В Россию остановлен экспорт многих товаров, от высоких технологий до предметов роскоши, свою деятельность в стране прекратили сотни фирм.
Кроме того, российские банки были исключены из системы международных платежей SWIFT, российские же резервы на сумму более $600 млрд были заморожены. Эти шаги должны были задушить российскую торговлю, но оказалось, что Москва была к этому готова. Альтернативная система платежей за экспорт и огромные резервы наличности позволили ей пережить санкции гораздо лучше, чем ожидалось. После непродолжительного обвала рубль быстро восстановился благодаря умелому использованию процентных ставок и контролю за движением капитала.
Рубль также выиграл от резкого роста цен на нефть и того, что Москва настаивала на оплате за поставки своего газа в рублях, что повысило спрос на валюту. Некоторые клиенты возражали, но крупные импортеры, такие как Германия и Италия, подчинились быстро.
«Как может более слабая сторона, будучи наказанной, диктовать своим карателям условия торговли? Пока Европа стремилась ударить Россию палкой зависимости Москвы от доходов от нефти и газа, оказалось, что другой конец этой палки держит Путин», — подчеркнул Инглиш.
«Ты уволен! Нет, я увольняюсь!»
Историки будут смотреть на энергетическую войну ЕС и России как на пример того, как не следует использовать политико-экономические рычаги. Когда ЕС ввел всё более жесткие санкции против Москвы, было объявлено о планах прекратить импорт российской сырой нефти и природного газа. За это давно выступали разного рода ястребы, и европейцы-центристы теперь с ними согласились, считая, что так можно нанести вред экономике России и задушить ее армию и ВПК, лишив ее прибыльных экспортных поступлений.
«Отлично, — ответили русские, — мы можем ускорить ваш переход на новые источники энергии, сократив поставки газа, который мы вам отправляем прямо сейчас». На что ЕС в панике ответил: «Подождите, мы будем готовы вас покалечить, прекратив импорт газа, лишь после 2026 года! Вы нас шантажируете!»
«Никогда не берите гранату и не трясите ею перед лицом врага, пока не будете готовы ее использовать — она может просто взорваться у вас в руке», — подчеркнул Инглиш.
Опять же, объяснение такого положения вещей кроется в относительной уязвимости каждой стороны к срыву торговли. Глупый политик не оценивает побочный ущерб от санкций для своей страны так же, как плохой игрок в покер не учитывает, что противник может увидеть его ставку и повысить ее. Европейцев подтолкнули к этой ставке лидеры США, которые уже давно выступают за замену российского трубопроводного газа американским СПГ, хотя ни у одной из сторон нет экспортного (США) или импортного (ЕС) терминала и необходимых танкерных мощностей. И теперь ЕС ведет как тот начальник, который вопит: «Подожди, ты не можешь уйти, я хотел тебя сначала уволить!» Пока ЕС пытается найти альтернативные источники газа и готовится к жесткой экономии этой зимой, наблюдатели в Китае и Индии насмехаются над жалобами на то, что Москва практикует «энергетический шантаж».
Взгляды Китая и Индии имеют значение не только потому, что такого же мнения придерживается большинство стран мира, которые не присоединились к санкциям против России, но и потому, что они являются двумя крупнейшими государствами, которые вместо этого покупают больше российской нефти и газа. Благодаря этому Москва может компенсировать упущенные продажи в Европе, поскольку часть закупаемой Индией российской нефти фактически перепродана на рынках ЕС. Точно так же некоторые страны, гордо объявившие о прекращении импорта российского газа, до сих пор его импортируют — только косвенно, через Германию, Италию или Францию. Еще более странными являются восхваления новых обязательных целей ЕС по хранению газа как «исторического» шага к «отказу от российского газа», когда эти цели могут быть достигнуты только путем импорта большего количества российского газа.
За несколько месяцев, прошедших с тех пор, как лидеры ЕС объявили о политике снижения зависимости от российской нефти и газа для сокращения доходов, которые идут на финансирование спецоперации России на Украине, ЕС просто подчеркнул свою зависимость от российской нефти и газа, в то время как рост цен увеличил доходы Москвы. Но для страны Европы худшее, возможно, впереди. В марте, когда были провозглашены эти шаги, официальные лица ЕС прославляли трансатлантическое сотрудничество и высмеивали Путина за невольное укрепление европейского единства. Пять месяцев спустя Путин насмехается над всё большим отчаянием Европы.
Лето европейских смут
В последние дни миллионы европейских потребителей стали получать уведомления о резком повышении тарифов на отопление и электроэнергию, в то время как ЕС согласился сократить использование природного газа на 15%. Но заявления лидеров ЕС не гарантируют их соблюдения государствами-членами. Многие из них отказываются от таких мер жесткой экономии, которые, по словам аналитиков, имеют решающее значение для того, чтобы пережить зиму лишений. Некоторые из них слишком истощены, чтобы продолжать работу заводов, которым нужен газ, в случае дальнейшего сокращения поставок, или слишком политически нестабильны, чтобы просить своих и без того уставших от лишений граждан пойти на новые жертвы.
Некоторые усердно работали над диверсификацией своих источников энергии и возмущаются, когда им говорят сократить потребление, чтобы помочь тем, кто этого не сделал. А некоторые уже дали понять, что не будут делиться припасами с соседями вне зависимости от нужды. Эти разногласия проходят по знакомым линиям Восток-Запад и Север-Юг, вновь разжигая недовольство, тлеющее от прошлых долговых кризисов и кризисов с беженцами.
В ближайшие недели следует ожидать совпадения целого ряда факторов, которые распалят эту смуту. Одним из факторов является, в буквальном смысле, жара — рекордно высокие температуры, вызывающие лесные пожары и иссушающие сельское хозяйство, — ущерб от которых к июню превысил $30 млрд. Сильная жара также увеличивает спрос на газ, как для питания многочисленных кондиционеров, так и для замены гидроэнергии, потерянной из-за засухи. Из-за обмеления европейских рек также сокращается производство атомной энергии (из-за нехватки охлаждающей воды), из-за него же терпят огромные убытки не только грузовые судна, но и круизные лайнеры.
Еще одним экономическим ударом стали жесткие меры по борьбе с коронавирусом в Китае, из-за которых оказались нарушены цепочки поставок. Тем временем масштабы нелегальной иммиграции в Европу снова нарастают — по сравнению с прошлым годом они выросли примерно на 80%. Многими мигрантами из Ирака, Сирии, Египта и других стран Северной Африки движет нехватка продовольствия, усугубляемая нехваткой зерна, вызванной конфликтом на Украине. Велика вероятность возобновления трений между дружелюбными к мигрантам североевропейскими и исламофобскими восточноевропейскими государствами, причем последние уже переполнены украинскими беженцами.
В большинстве случаев, когда об издержках нынешнего конфликта говорится в США, пренебрегаются связанные с энергетикой и конфликтом расходы, обрушившиеся на Европу, и больше внимания уделяется военной помощи Украине — в этом США превосходят ЕС в соотношении два к одному. Но если учесть все виды экономической помощи Украине, включая косвенные расходы, такие как поддержка более пяти миллионов беженцев, то вклад стран Европы намного больше. Европейцы также недавно узнали, что их счет на возможную реконструкцию Украины составит не менее $1 трлн. В целом украинское бремя Европы может приблизиться к 10% всего годового ВВП ЕС. Это вызовет серьезные экономические и политические потрясения, даже если не будет серьезного энергетического кризиса.
Сможет ли западная солидарность выдержать войну на истощение?
Европейское общественное мнение сместилось в сторону «пацифистского» большинства еще до того, как Россия начала сокращать поставки газа. Общерегиональный опрос, проведенный в мае, показал, что, хотя большинство обвиняет Москву в конфликте, большинство также считает, что переговоры об урегулировании важнее, чем попытки добиться разгрома России. Хотя с тех пор не публиковалось столь же авторитетных общеевропейских опросов, данные из отдельных стран — Греции, Испании, Италии и даже Германии — свидетельствуют о том, что всё больше людей не согласны с политикой их правительств, которые вооружают Украину вместо того, чтобы подталкивать Киев к прекращению огня.
На сегодняшний день официальные лица ЕС и НАТО в основном игнорируют эти разногласия и призывают к терпению в попытках победить Россию. Что редко принимается во внимание, так это то, что эта политика никогда не подвергалась проверке на выборах. Многие ворчат, что она была навязана хорошо оплачиваемыми «брюссельскими бюрократами», не подотчетными ни одному народному избирателю, создавая «фальшивую солидарность», которая, вероятно, рухнет под усилением экономического давления. Настоящая проверка будет тогда, когда в сентябре в Италии пройдут парламентские выборы — выборы, вызванные крахом предыдущего правительства из-за раскола в финансировании Украины. Опросы предсказывают победу правой коалиции, лидеров которой давно обвиняют в путинофилии.
Легко обзывать Сильвио Берлускони или Маттео Сальвини «марионетками Путина», но такое к ним пренебрежение отвлекает от экономических трудностей, из-за которых они приходят к власти. Жизненно важно изучить влияние санкций на Россию, но этого недостаточно в качестве основания для призывов к «усилению давления на Путина» при отсутствии аналогичного изучения побочного воздействия санкций на Европу. Безусловно, Россия не может быстро заменить европейских покупателей своей нефти азиатскими из-за нехватки трубопроводов и портовых сооружений, но считать это поводом для оптимизма не стоит, если не признать такие же проблемы и у Европы, у которой нет танкеров и терминалов, необходимых для замены российского газа другими источниками. Кто сможет быстрее построить недостающую инфраструктуру — демократический Запад и его частные компании, гонящиеся за прибылью, или «авторитарные» Россия и Китай через государственные проекты?
Возможно, стойкость России иллюзорна — власть Путина менее надежна, а его армия более слаба, чем кажется, — поэтому, если Европа сможет просто пережить суровую зиму, она будет вознаграждена триумфом Украины. Но столь же вероятно, что даже при «неудачах» на поле боя Россия сохранит большую часть украинской территории, в то же время как Европа окажется «выжата» месяцами высокой инфляции и острым дефицитом энергоносителей и товаров. Разгневанные рабочие уже устроили масштабные забастовки от Великобритании и Норвегии до Германии и Испании, и обострение ситуации может привести к волне социальных волнений, которые превзойдут последствия жестких карантинных мер, введенных из-за COVID-19. Напряженность, усугубляемая иммигрантами, всплеск национализма и споры из-за того, кто какую часть бремени должен нести, могут подорвать власть в ряде стран Европы и испортить отношения между другими, что приведет к ослаблению трансатлантических связей и поддержки Украины.
«Такой сценарий, возможно, наиболее пессимистический, однако его нельзя считать таким же маловероятным, как казалось всего несколько недель назад. Пока мы концентрируемся на слабостях России, крайне важно понимать собственную уязвимость и угрозы Запада как политическому, так и экономическому здоровью ЕС», — указал Инглиш.
По мере того, как всё очевиднее то, что нынешний конфликт закончится только путем переговоров, активная политика может максимально увеличить влияние Запада до того, как месяцы беспорядков подорвут его. Увеличение объемов поставок оружия может привести к победе Украины или вызвать всё новые и новые разрушения, которые лягут разрушительным бременем не только на Украину, но и на хрупкий Европейский союз.
Комментарии читателей (0):