Одним из ключевых геополитических последствий спецоперации России по денацификации Украины стало то, что в мейнстрим европейской политики вернулась серьезная обеспокоенность проблемами безопасности. Руководство некоторых европейских стран, таких как Германия, после начала спецоперации взяло на себя обязательство увеличить расходы на оборону, а в традиционно нейтральных Финляндии и Швеции вслед за всплеском общественной поддержки членства в НАТО последовали заявки на вступление в альянс. Таким образом, саммит НАТО в Мадриде, который пройдет в конце июня, быстро превратился в знаковое событие, предвещающее дальнейшее расширение альянса.
Тем не менее для расширения НАТО нужно согласие всех стран-членов, и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что его страна «не одобряет» заявки Швеции и Финляндии. Негативная позиция Эрдогана, которую он оправдывал тем, что две страны укрывают курдских «террористов», ставит под угрозу дальнейшее расширение НАТО в период большой геополитической неопределенности, пишет бывший турецкий дипломат Синан Ульген в статье, вышедшей 6 июня в Project Syndicate.
С другой стороны, Турция традиционно поддерживала политику открытых дверей НАТО в отношении потенциальных новых членов, и заявление Эрдогана не следует рассматривать как категорическое решение заблокировать вступление двух скандинавских стран. На самом деле это продвигает две другие цели.
Прежде всего, позиция Эрдогана вызвана накопленным Турцией недовольством позицией Швеции по курдскому вопросу в целом и сепаратистской Рабочей партии Курдистана (РПК) в частности. Турция недовольна отсутствием реакции шведских властей на деятельность РПК — организации, признанной Европейским союзом, США и Турцией террористической организацией — и ее ответвлений в Швеции.
Ранее на ИА REX: Расширение НАТО. Почему Эрдоган вновь выводит на первый план курдов?
Требования Турции к шведским властям пресечь деятельность этой сети по сбору средств и вербовке остались в основном без ответа. Швеция также укрыла некоторых политических беженцев, которые, по мнению турецких властей, связаны с попыткой государственного переворота в Турции в июле 2016 года. Более того, Финляндия и Швеция ранее ввели эмбарго на поставки оружия Турции из-за ее трансграничных военных операций в Ираке и Сирии. Турецкая общественность хорошо осведомлена о требованиях своего правительства, и позиция Эрдогана имеет широкую межпартийную поддержку.
В связи с этим стоит указать и на вторую причину показного поведения Эрдогана. Публично заявив о своем несогласии с заявками Финляндии и Швеции, вместо того чтобы сделать выбор в пользу тихой дипломатии, Эрдоган надеется, что этот вопрос поможет укрепить его общественную поддержку. Его рейтинги в последнее время значительно снизились, а поскольку до следующих президентских выборов остался всего год, он хочет укрепить свой имидж сильного лидера, играющего ключевую роль в международной политике.
Привлечение общественного мнения к вопросам международной дипломатии может служить цели прозрачности. Но оно же и усложняет поиск консенсуса, привязывая правительства к заявленным ими публичным позициям и препятствуя возможным уступкам и компромиссам. Поэтому слишком оптимистично ожидать, что к началу саммита НАТО в Мадриде имеющиеся разногласия будут преодолены. Не стоит заблуждаться: противостояние подразумевает растущие риски для целостности альянса и для отношений Турции с Западом.
Несмотря на всплеск дипломатической активности, последовавший за первоначальными замечаниями Эрдогана, пока, похоже, достигнут небольшой прогресс. Неясно, смогут ли Финляндия и Швеция удовлетворить все требования Турции. Они должны быть в состоянии предоставить требуемые гарантии для неукоснительного соблюдения внутреннего антитеррористического законодательства, тем самым ограничивая деятельность определенных террористических организаций по сбору средств и вербовке. Отмена эмбарго на поставки оружия также не должна исключаться. На самом деле шведское правительство недавно объявило об отсутствии препятствий для экспорта оружия в Турцию.
Но по некоторым другим требованиям Турции, таким как ее запросы об экстрадиции, Финляндия и Швеция, возможно, не смогут взять на себя твердые обязательства. В конституционном порядке, характеризующемся строгим разделением властей, правительства не могут принимать решения за судебные органы. В лучшем случае Турция и две североевропейские страны могут договориться об установлении более регулярного диалога, при котором эти запросы могут быть обработаны более конструктивным образом. Турция также значительно укрепит свою дипломатическую позицию, заметно укрепив верховенство права дома, начиная с выполнения решений Европейского суда по правам человека.
До саммита НАТО в Мадриде есть дипломатический «период отсрочки». Но как только сбор завершится, позиция других членов НАТО и особенно США в отношении Турции может начать ужесточаться. Обвинения в том, что Турция блокирует расширение в критический момент для европейской безопасности и, таким образом, помогает России, могут получить поддержку. Такой исход противоречил бы цели альянса и, изолируя Турцию, мог бы усилить сопротивление Эрдогана.
Чтобы избежать этого сценария, Финляндия и Швеция должны взять на себя обязательства, которые политически осуществимы и морально необходимы в общей борьбе с терроризмом. Такой шаг также потребует от Турции принятия того, что, вероятно, будет несовершенной сделкой. Политические лидеры в Стокгольме, Хельсинки и Анкаре теперь должны подготовить свою общественность к тому, что-то или иное соглашение будет неизбежно с изъянами.
Комментарии читателей (0):