8 июня Владимир Путин в ходе государственного визита встретился в Пекине с председателем КНР Си Цзиньпином. Конечно, политикам и политологам еще только предстоит осознать, насколько важна была эта встреча для развития стратегического сотрудничества наших государств, которое с каждым годом наполняется все большим количеством самых разных проектов, а мы пока попробуем повнимательнее рассмотреть, какое значение имел визит для развития атомного проекта.
Пакет документов, подписанный в Пекине, можно смело называть «стратегическим», причем не только для России и Китая — сотрудничество наших атомных корпораций задаст направление и для мирового атомного проекта на ближайшее десятилетие. Договоренность комплексная, охватывает сразу несколько направлений атомной энергетики, каждый подписанный документ стал определенной вехой.
В конце 2011 года, когда МАГАТЭ и регулирующие атомную энергетику государственные органы проанализировали причины, которые привели АЭС «Фукусима-1» к катастрофе, был выработан новый, крайне жесткий перечень требований по безопасности атомных энергетических блоков. Государственный совет КНР в том же 2011 принял «План безопасного развития атомной энергетики на 2011−2020 годы». Китай был и остается решительным сторонником развития атомной энергетики как стратегической части своей экономики. Огромное население, амбициозные планы развития, подъем уровня жизни — должны опираться на крепкий фундамент, а таковым в нашем веке является именно энергетика. До сих пор более 60% генерации электроэнергии в Китае приходится на долю электростанций, работающих на угле. То, что во многих странах является проблемой «теоретической», в Китае стало суровой реальностью — окружающая среда не выдерживает такой нагрузки, крупные города страны задыхаются от смога в самом буквальном смысле этого слова. План руководства Китая совершенно логичен — энергетика должна «уходить от угля», диверсифицируя используемые источники генерации.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Китай уже стал крупнейшим на планете импортером природного газа, но и в атомной энергетике поставлены задачи, требующие напряженной работы. В 2015 году был утвержден план XIII пятилетки — к 2020 году Китай должен иметь не менее 58 ГВт атомной генерации и вести строительство еще 30 реакторов. Возможно ли справиться с такой работой в одиночку? Ответом на вопрос стало совместное заявление глав правительств Китая и России «О развитии стратегического сотрудничества в области использования атомной энергии в мирных целях», принятое 7 ноября 2016 года. Да, на территории Китая строительством АЭС занимались не только его специалисты, но и вся «большая атомная тройка» — Россия, Франция и США. Так что даже совместное заявление глав правительств было знаковым — Китай по достоинству оценил компетенции Росатома. В августе 2016 года состоялся энергетический пуск референтного блока ВВЭР-1200 на Нововоронежской АЭС-2, первого в России и в мире реактора постфукусимского поколения III+. На протяжении всего строительства Нововоронеж посещали эксперты из Китая, внимательно изучая каждый этап стройки, оценивая уровень безопасности, обеспеченный специалистами Росатома на самом инновационном в мире реакторе. Очевидно, что результаты этих проверок были одним из оснований заявления глав наших правительств — китайцы по достоинству оценили уровень проекта и качество работ.
Конечно, мы не видели всей подготовительной работы, не знаем, сколько раундов переговоров было проведено перед визитом Владимира Путина в Китай, но результаты говорят сами за себя. Давайте посмотрим, какие именно документы были подписаны и попробуем оценить, что они значат для российско-китайского сотрудничества.
Межправительственный протокол и рамочный контракт на совместное сооружение блоков №7 и №8 на хорошо знакомой нам площадке АЭС «Тяньвань» с реакторными установками ВВЭР-1200. Контракт подписали Росатом и китайская государственная атомная корпорация CNNC, которые вместе построили здесь четыре блока ВВЭР-1000. Партнеры начали совместное строительство энергоблока №1 АЭС «Тяньвань» двадцать лет тому назад, наработали огромный опыт сотрудничества. Один из результатов такой слаженности — то, что энергоблок №3 был построен на несколько месяцев быстрее срока, предусмотренного в договоре. В атомной отрасли последних лет, на фоне всевозможных задержек на самых разных площадках — выдающийся результат! Для Китая, развивающегося по пятилетним планам это просто «находка», другого такого иностранного партнера у него нет. В конце этого года состоится пуск и четвертого энергоблока. Ну, а то, что CNNC заказывает строительство ВВЭР-1200 — еще одно знаковое событие, ведь это означает, что китайские специалисты признали проект серийным. Референтный блок в Нововоронеже, работающий в коммерческом режиме, состоявшийся пуск первого энергоблока на Ленинградской АЭС-2, заключительные этапы строительства двух ВВЭР-1200 в белорусском Островце, ведущиеся в штатном режиме, строго по расписанию работы в Турции и в Бангладеш — доказательств более, чем достаточно.
Строительство Тяньваньской АЭС
Межправительственный протокол и рамочный контракт на площадке АЭС «Сюйдапу» двух энергоблоков с реакторами ВВЭР-1200. Партнером Росатома и здесь, на новой для него площадке, выступает CNNC, демонстрируя уверенность в том, что Росатом справится с удвоенным темпом работы. На АЭС «Тяньвань» энергоблоки строились парами, теперь таких пар будет сразу две, но сомнений в том, что Росатом справится с таким темпом, нет. Да, конструкторским и машиностроительным предприятиям российской атомной корпорации придется уплотнить график работы, трудиться более напряженно, приложить организационные усилия, но по-другому работать на конкурентном рынке реакторостроения Росатом себе позволить не может.
Контракт по АЭС «Сюйдапу» имеет и еще одно значение, которое не сразу видно. Дело в том, что в 2014 году эта площадка была предназначена для реакторов проекта АР-1000 компании Westinghouse. Китай рассчитывал на опыт и знания американских специалистов для реализации своих планов развития. Занимательно, что Китай сыграл большую роль в «биографии» как Westinghouse, так и Росатома. Контракт на строительство первых двух блоков АЭС «Тяньвань» тогдашнее Министерство атомной энергетики России подписывало в 1997 году, после десятилетнего перерыва в строительстве новых энергоблоков — помимо всего прочего, это был и знак доверия нашему советскому опыту, историческим заслугам. Росатом сполна использовал эту поддержку для того, чтобы не только восстановить былые компетенции, но и для того, чтобы приумножить, развить традиции — и вот теперь опыт, навыки наших атомщиков нужны Китаю для того, чтобы справляться с необходимыми ему темпами развития. И точно так же китайские заказчики с доверием и уважением отнеслись к американской компании, но у Westinghouseперерыв в строительстве АЭС составлял почти 30 лет — и именно это, в общем-то, оказалось главной причиной того, что итог для этой компании оказался совершенно другим. Главный урок — для сохранения профессионалов отрасли, их опыта, навыков, для сохранения возможности дальнейшего роста развитие атомной энергетики останавливаться не должно, любой перерыв смертельно опасен.
Контракты на строительство сразу четырех атомных энергоблоков — это огромный проект, гарантирующий нашим профессионалам работу на несколько десятков лет вперед, для менеджеров Росатома это такой же отличный результат, как контракт в Египте, как получение лицензий на строительство АЭС «Аккую» в Турции. В соответствии с подписанными контрактами Росатом будет проектировать ядерные острова всех энергоблоков, производить, поставлять и монтировать на месте ключевое оборудование. Пуск блока №7 АЭС «Тяньвань» запланирован на 2026 год, блока №8 на 2027, оба блока АЭС «Сюйдапу» должны быть сданы в эксплуатацию в 2028 году. Таким образом, в июне этого года началась десятилетка нового этапа сотрудничества Росатома и CNNC. Росатом восстанавливает еще одну традицию легендарного Минсредмаша — он становится организацией, способной планировать свою деятельность на многие годы вперед.
Но пакет документов, подписанных в Китае, не ограничивается только договорами о серийном строительстве ВВЭР-1200. Подписано межправительственное соглашение и рамочный контракт по сооружению китайского демонстрационного реактора CFR-600, первый бетон на площадке которого был залит в самом конце минувшего года. Если Россия — признанный мировой лидер этого направления, единственная страна, у которой работают промышленные реакторы на быстрых нейтронах БН-600 и БН-800 на Белоярской АЭС, то Китай только начинает у себя развитие этого проекта. Конечно, опыт у китайских атомщиков уже имеется — совместно с предприятиями Росатома в Китае построен экспериментальный реактор на быстрых нейтронах (CEFR) неподалеку от Пекина, тепловой мощностью 65 МВт и электрической 25 МВт. Реакторная установка была выведена на 100% мощности 22 декабря 2014 года.
Разработка проекта и создание реактора CEFR — это более 20 лет совместной работы целого ряда предприятий Министерства РФ по атомной энергии, в 2007 реорганизованного в Росатом, и ведущей организации с китайской стороны — Китайского института атомной энергии, CIAE. Фундаментальные исследования технологии быстрых реакторов в Китае начались еще в середине 60-х годов прошлого века, постепенно была выработана концепция эволюционного развития в Китае этого типа реакторов. Концепция предусматривает три основных этапа:
- разработка и сооружение экспериментального БН-реактора электрической мощностью 25 МВт;
- сооружение демонстрационного быстрого реактора электрической мощностью 600−800 МВт;
- пуск коммерческого реактора электрической мощностью от 1000 до 1500 МВт.
В 1988—1990 годах в CIAE были проведены исследования и практические работы, позволившие правительству КНР включить в государственную программу строительство экспериментального реактора CEFR-25, начиная с 1996 года. Но сотрудничество с предприятиями Росатома началось на четыре года раньше, еще в 1992 году. В работу уже на первом этапе включились сразу несколько научных коллективов — концепция энергоблока, технические требования и основные компоненты реактора были разработаны совместными усилиями CIAE и ОКБМ (Опытно-конструкторское бюро машиностроения) им. Африкантова, Санкт-Петербургского института «Атомэнергопроект» и Обнинского Физико-Энергетического института. На втором этапе сотрудничества был разработан технический проект CEFR, и надо отметить, что технические требования, предъявленные специалистами CIAE, значительно превышали действующие на тот момент в России ограничения по радиационной безопасности, радиоактивным выбросам/сбросам и аварийным ситуациям. В результате наши разработчики получили прекрасный опыт, сполна использованный при проектировании и строительстве в России реактора БН-800 — прекрасный, на наш взгляд, пример взаимного обогащения опытом и знаниями двух атомных школ. В марте 1995 было заключено соглашение между Минатомом и Китайской корпорацией атомной энергетической промышленности о сотрудничестве в области создания на территории КНР экспериментального реактора на быстрых нейтронах. В начале 1999 года СIAE получил разрешение на строительство реактора CEFR, что позволило перейти к третьему этапу сотрудничества — к изготовлению и испытаниям опытных образцов, а также поставки оборудования реакторной установки и топлива предприятиями России. Для проверки технических решений, заложенных в проекте, в России было создано несколько экспериментальных стендов — на ОКБМ, ФЭИ, НИИФА, в НИИАР. После того, как в 2000 году соглашение о строительстве CEFR стало межправительственным, работы пошли активнее, к проекту подключились ТВЭЛ, ОАО «Машиностроительный завод», подольский «ЗИОМАР», НИИ «Теплоприбор», НТЦ «Элегия», ОКБ «Гидропресс». На этапе монтажа и физического пуска к работе подключились и сотрудники «Росэнергоатома» — компании, эксплуатирующей все АЭС России. Прекрасный пример взаимовыгодного сотрудничества, которое помогло нам поддержать и развить опыт проектирования и строительства реакторов на быстрых нейтронах. Пуск БН-600 состоялся в 1980 году, а сотрудничество с CIEA позволило применить компетенции, которые были реализованы при проектировании, строительстве и запуске БН-800.
Четвертый энергоблок Белоярской АЭС с реактором на быстрых нейтронах БН-800
За годы, в течение которых работает CEFR, китайские специалисты приобрели собственный опыт работы на таком реакторе, начали создавать разработки отдельных комплектующих и узлов реакторной установки, появился определенный задел и в том, что касается топлива. Пока для CEFR использовалось российское урановое топливо, но на площадке Juiquan в провинции Ганьсу уже построена лаборатория CRRAL, в которой, по словам китайских атомщиков, они смогли получить некоторое количество энергетического плутония и, как они сообщали во время конференции FR-2017, загрузка первой партии МОКС-топлива в активную зону CEFR ожидается в конце 2018 года, а его первые постреакторные испытания — в 2020. Конечно, изотопный состав МОКС-топлива для CEFR будет сильно отличаться от состава МОКС-топлива для CFR-600, но важно то, что китайские специалисты нарабатывают собственный опыт. Плутоний для первых быстрых реакторов Китай может получить при помощи завода по переработке ОЯТ на площадке Jinta в той же Ганьсу, открытие которого запланировано на 2020 год. Смогут ли китайские атомщики реализовать все эти планы — покажет время. Что касается России, наши специалисты в Железногорске МОКС-топливо для реакторов на быстрых нейтронах уже производят, значительно опережая китайских коллег. Но и здесь в будущем вполне возможен обмен опытом, китайские специалисты планируют начать исследовательские работы и производство металлического топлива — новое направление, сулящее хорошие перспективы для увеличения коэффициента воспроизводства ядерного горючего с малым временем удвоения и с высоким темпом наработки энергетического плутония. При такой экспериментальной базе китайская программа развития технологии реакторов на быстрых нейтронах имеет прекрасные возможности для развития, а участие в научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах наших специалистов востребовано и в самом Росатоме, который уже приступил к разработке проекта реактора БН-1200. Одним словом, участие Росатома в программе создания CFR-600 придаст динамики развитию технологии быстрых реакторов как в Китае, так и у нас в России.
Подозреваем, что контракт на поставку оборудования для реактора на быстрых нейтронах может вызвать всплеск энтузиазма у профессиональных любителей критиковать Россию по малейшему поводу и даже в случае его отсутствия:
«За бесценок отдаем уникальные технологии, собственными разработками помогаем встать на ноги нашему главному конкуренту».
Специально для них повторим еще раз: проект реактора CFR-600 разрабатывают китайские атомщики, они не намерены заниматься «контрафактом», разработка коммерческого реактора на быстрых нейтронах мощностью свыше 1000 МВт запланирована на период до 2050. Планы развития атомной энергетики в Китае предусматривают создание более 100 обычных, тепловых атомных реакторов, китайские специалисты самым внимательным образом изучают опыт обращения с ОЯТ, накопленный в России, в европейских государствах и в США. В силу этого китайские атомщики отлично понимают, что без решения всех проблем, связанных с замыканием ядерного топливного цикла развитие атомной энергетики может зайти в тупик, но у них нет желания пользоваться чужими технологиями — поставив себе задачу разработать собственную технологию, они ее обязательно решат. В этой ситуации для Росатома уходить в «глухую изоляцию», отказаться от совместной работы, которая, как показывает опыт, только усиливает оба атомных проекта — просто неразумно. В своих разработках технологии реакторов на быстрых нейтронах российские специалисты значительно опережают китайцев, участие в китайском проекте позволяет «поддерживать тонус», в первую очередь, машиностроительного и топливного дивизионов российской атомной корпорации, позволяя им нарабатывать компетенции, которые будут востребованы при создании проекта реактора БН-1200. Выигрыш от самоизоляции совершенно отсутствует, сотрудничество в развитии технологий реакторов на быстрых нейтронах принесет пользу как для Росатома, так и для развития мировой атомной отрасли — на наш взгляд, логика совершенно понятна.
Еще один договор из пакета пока выглядит небольшой загадкой — «Контракт на поставку новой партии радионуклидных тепловых блоков (ТБ), которые являются элементами радиоизотопных термоэлектрических генераторов (РИТЭГ) для нужд китайской лунной программы». Понятно, что в скором времени информация будет раскрыта, но почему бы не попробовать провести небольшое «расследование» по этому поводу? Ключевые слова, как нам кажется — «новая партия» и «китайская лунная программа». Значит, нужно определить, какие китайские компании заняты в лунной программе, а также когда и какая структурная единица Росатома уже осуществляла поставки этой продукции. С поиском китайских компаний особых проблем нет, в лунной программе работы ведут промышленная корпорация «Великая стена» и Центр исследования Луны и космической инженерии КНКА, источники тока — это забота Тяньцзиньского института источников тока. Остается выяснить, где в России в последние годы побывали представители этих компаний — нельзя исключать, что на этом «следствие» и закончится. Тут, если честно, времени пришлось потратить чуть больше, но вот новость, появившаяся на сайте ФГУП «РФЯЦ-ВНИИЭФ» весной 2013 года:
«Во ФГУП «РФЯЦ-ВНИИЭФ» (г. Саров, Нижегородская обл.) успешно завершены работы по разработке, изготовлению и поставке в КНР радионуклидных тепловых блоков космического назначения мощностью 120 Вт».
Да, это снова город Саров, еще один образец их мирной продукции. И тепловые блоки мощностью 120 Вт — одна из самых новых разработок института, получившая международное признание еще в 2016 году. С 13 по 17 апреля того года в Женеве, в выставочном центре Palexpo проходила 44-я международная выставка изобретений Inventions Geneva, на котором ВНИИЭФ представил и этот тепловой блок, и транспортно-упаковочный комплект для него. Результат — золотые медали салона и дипломы, отмеченные особым признанием международного жюри специальный приз иранского Института изобретателей и исследователей. Конечно, нельзя исключать, что наше предположение вовсе не совпадает с содержанием нового контракта, но это тот случай, когда мы не огорчимся, а обрадуется своей ошибке — ведь это будет значить, что разработка тепловых блоков либо была продолжена во ВНИИЭФ и речь идет о более свежей модели, либо такую же продукцию производит не только ВНИИЭФ.
Вот теперь, после того, как мы чуть подробнее рассмотрели, что стоит за сухими строчками официального пресс-релиза Росатома, давайте внимательно прочитаем, как прокомментировал подписание пакета документов генеральный директор госкорпорации Алексей Лихачев:
«Сегодня Россия и Китай являются лидерами мировой атомной энергетики. Подписанные соглашения являются лучшим подтверждением партнерских отношений с китайскими друзьями. Отмечу, что за долгое время сотрудничества с нашими давними и надежными партнерами — Агентством по атомной энергии КНР, Государственным энергетическим управлением КНР и китайской корпорацией CNNC, мы создали беспрецедентный уровень доверия. … У нас масштабные планы по развитию сотрудничества в атомной сфере, причем не только в области АЭС большой мощности».
Зная стиль Росатома, вряд ли мы ошибемся, если будем считать ключевой именно последнюю фразу Алексея Лихачева, но вряд ли сумеем ее «расшифровать». Радионуклидные тепловые блоки, договор о новых поставках которых был подписан в Пекине — да, это точно не «АЭС большой мощности». Экспериментальный реактор на быстрых нейтронах CEFR, разработанный и построенный вместе с китайскими партнерами несколько лет назад — тоже не «АЭС большой мощности». В этот же раздел попадает не только проект CFR-600, построенные в Китае газоцентрифужный завод по обогащению урана и завод по фабрикации ядерного топлива для ВВЭР-1200. Но ограничивается ли фраза Лихачева вот этим списком или ее надо расценивать как намек на то, что список в ближайшее время будет расширяться?
В последние годы мы видим, как Росатом развивает ядерные проекты, не связанные с энергетикой, как развиваются проекты, связанные с ядерной медициной, цифровизацией, композитными материалами, 3D печатью, станкостроением, как развиваются проекты атомных станций малой мощности, совсем недавно завершился переход ПАТЭС из Санкт-Петербурга в Мурманск с дальнейшим «прицелом» на Певек. Для развития такого перспективного, востребованного во всем мире направления, как ядерная медицина, еще в 1992 году было создано совместное предприятие (СП) «Пекинская СIAE — НИИАР компания радиоизотопов», в 2012 году стороны договорились о том, что СП будет работать еще 10 лет. Свои изотопы поставляет в Китай и Электрохимический завод (ЭХЗ), используя свой парк газовых центрифуг, очень большой ассортимент изотопов производит и «Маяк». Возможно, это направление получит свое дальнейшее развитие за счет организационных усилий «Русатом Хэлскеа» — дочерней компании Росатома, созданной специально для интеграции бизнесов и технологий, связанных с развитием ядерной медицины на базе собственных препаратов и оборудования, но информации об этом нет. Остается надеяться, что в ближайшей перспективе это подразделение Росатома побеспокоится о том, чтобы о его деятельности стало известно больше.
Росатом развивается, разрабатывая высокотехнологичные проекты в самых разных отраслях, стратегическое партнерство России и Китая в атомном проекте имеет все основания для дальнейшего развития.
Комментарии читателей (0):