Как-то уже приходилось отмечать, что «квадратура круга» в российско-американских отношениях вращается вокруг двух осей координат. Одна ось обозначает выбор приоритета между украинской тематикой и диалогом по широкому спектру проблем двусторонней нормализации; вторая – разрешение дилеммы между переговорами и перемирием. От ответа на эти вопросы, причём, именно в той последовательности, в которой они поставлены, собственно, все перспективы и зависят.
Позиции с самого начала были известны и не изменились. По первой из этих осей Россия с самого первого телефонного разговора 12 февраля и с самой первой встречи в Эр-Рияде 18 февраля предлагала отделить украинский вопрос от двусторонних отношений. И обсуждать их отдельно. Мухи – мухами, котлеты – котлетами. Понимая, что в теме военного конфликта позиции противоположные, и если к нему привязываться, делая его точкой отсчёта, это будет отбрасывать негативную тень на все двусторонние вопросы, Москва настаивала, что Украину нужно отложить, а занять нормализацией. Дипломатические отношения, деградировавшие донельзя – консульства, численность персонала, дипломатическая собственность, визовый режим, транспортное сообщение, торговые ограничения-санкции – вот это все нужно решать в первую очередь, создавая тем самым необходимый уровень доверия, чтобы с его помощью попутно, параллельно, по мере роста взаимопонимания, переходить к умиротворению на Украине. Такое умиротворение должно быть следствием двусторонней нормализации, придающим ей многосторонний характер. Ибо в конфликт «по полной программе» втянута ещё и Европа - сателлиты США по НАТО и ЕС. Следствием именно этой позиции Москвы стало участие в переговорном процессе таких фигур, как Кирилл Дмитриев и Стив Уиткофф. Дмитриев в переговорном процессе с его тотально западным бэкграундом – от американского образования и бизнес-опыта до украинского происхождения и бывшего гражданства – вообще был с нашей стороны – реально – уступкой гигантских масштабов. Максимально удобная для США фигура. Ибо всем – и у нас, и «там» - была понятна личная заинтересованность этого политика в нормализации с США, в первую очередь. Отсюда и оригинальная интерпретация якобы 300-миллиардных потерь Вашингтона как приглашения заокеанскому бизнесу заместить у нас прежние европейские позиции. Не факт, что нам это действительно нужно, скорее всего, нет, но мы и на это пошли, чтобы края оси развести, а саму ось – растянуть.
БУДЬТЕ В КУРСЕ
Вашингтон же, при Джо Байдене занимавший обструкционистскую позицию, при Дональде Трампе вроде бы сделал шаг навстречу, что и стало поводом к февральскому началу диалога. Но! С одной стороны, США эту российскую логику разведения вопросов первого кейса признали, а с другой – Европа же союзник! – стали на ней спекулировать по принципу «и нашим – и вашим за копейку спляшем». Типа:
…Мы, эта-а-а…, — согласны, давайте разведём. Только сначала нужно остановить стрельбу.
Мы им: «Ну, как же так? Вы согласны развести, а сами соединяете…». А они (на ухо шёпотом):
Ну, мы же не можем сделать вид, что тема прекращения огня нас не интересует, а то Европа нас не поймёт, а нам с неё кое-что содрать нужно. И потом, наш на «мирную Нобелевку» нацелился, ему это надо здесь и сейчас, быстрее, чем у Обамы получилось. Что ж мы, расстраивать его будем?
Может быть, «Нобелевка» действительно для них главный момент, так сказать, «категорический императив». Может, не так, и мы имеем дело с «воспалением хитрости». Но получается-то что? В обмен на согласие признать нашу правоту в разведении тем Украины и двусторонних вопросов от нас потребовали от этой самой правоты отказаться. На их «теоретический» жест «доброй воли» ответить своим практическим жестом, сдав за их «спасибо» собственные национальные интересы. Разве не так?
Кроме того, еще раз: такой подход в корне контрпродуктивен. По Украине столько противоречий, что не то, чтобы решать – говорить о них можно, лишь восстановив двустороннее доверие, а это – весь остальной блок вопросов. Нельзя, имея десятки мелких и не очень споров по рублику-десятке, увидеть «путеводную звезду» прорыва «на сто тысяч» и к ней рвануть, наплевав на всё остальное. Не дотянетесь. «И рад бы в рай – да грехи не пускают». Шажок за шажком к этому двигаются, развязывая мелкие узлы. Причём, это же именно западный подход, их методология политики, от которой они сами, получается, отказываются. Почему? Хороший вопрос! Идеалист-теоретик скажет: занесло! Реалист-практик: обмануть хотят, объехать на «кривой козе».
Обмануть не получилось. Вот поэтому Трамп размахивает руками на задающих ему вопросы и сетует, что, мол, вот разговариваем с Владимиром Путиным – хороший разговор получается. А на следующий день всё по-прежнему… Удары по Киеву. Чувствуете, где подвох и обман? За «хороший разговор» с «небожителем», коим себя Трамп ощущает, он с нас пытается плату требовать уступками. Поговорили – и по Киеву не бьём. Соглашаемся на уступку – главную, «Кощееву иглу в яйце» - второй кейс: вопрос прекращения огня. Мы говорим:
Хорошо, если вы так настаиваете, давайте отложим двусторонние темы. И обсудим это прекращение. Есть первопричины конфликта, которые, только не говорите, будто не понимаете. Понимаете! Ваш Трамп сам проговорился – по Фрейду или по Заратустре, что первопричина – попытка Украины вступить в НАТО. Уточним: попытка НАТО «втянуть» в себя Украину, превратив её в антироссийский военный плацдарм в прямой досягаемости от наших стратегических центров и в трёх-четырёх суточных переходах до столицы. Мы это допустить не можем, вашим заверениям, что вы не этого хотите – грош цена в базарный день после пятикратного расширения НАТО. Поэтому мы наступаем «на земле» - на фронте, то есть. Отодвигаем этот плацдарм от наших границ, обеспечивая себе увеличение стратегической глубины до приемлемых параметров. И нам нужен результат в виде достижения целей и задач СВО. Вы – кураторы киевского «обезьянника». Заткните этого обкуренного «квартальника», если на самом деле хотите с нами договориться и не хотите нас «ущучить». Заставьте отказаться от НАТО, от регионов, которые вы сами вполголоса признаёте, что они – наши, от наступательной армии, ваших, натовских войск в гостях – по дислокации ли, или по учениям. И мы завтра же огонь прекратим. Точнее, вечером подпишем - утром прекратим, а утром подпишем – вечером прекратим. Всё по-честному. Повлияйте на Киев! И не делайте вид, что вы этого сделать не можете, и что вам англичане мешают. Неправда! Все вы можете, только не очень сильно хотите.
Они нам: «Повлияем – на переговорах. А переговоры надо, чтобы шли на не фоне стрельбы, а без неё». Мы: «А кому так надо? И зачем? Чтобы вам получить вожделенную “Нобелевку”, а нам ради этого – остановить наступление? А может, лучше на фоне нашего наступления переговоры вести? Быстрее клиент созреет?».
И вот именно на этом месте очный закрытый диалог спотыкается, и противоположная сторона переходит с дипломатической стези на язык заочных и публичных, можно сказать, площадных ультиматумов. И откровенно играет на публику. А заодно обнаруживает всю конъюнктурность своего «миротворчества», которое в подобном исполнении Трампа превращается в мифотворчество. Вся разница между Байденом и Трампом в том, что тот хотел добиться нашего стратегического поражения по-плохому, грубым нажимом, а этот, проанализировав и учтя промахи предшественника, взял «хороший» тон, добиваясь этого же самого стратегического поражения «не мытьём, но катаньем». Именно в этом суть срыва по 50-дневному ультиматуму с сокращением сроков до 10-дневного. Во-первых, разведка докладывает, что к 1 сентября у ВСУ всё может стать совсем плохо, и скажут, что вы, господин президент, именно этого и добивались. В доле с Москвой. Во-вторых, 50 дней когда-нибудь закончатся, а санкции 100%-ные после этого США не введут, а если введут, то войдут в клинч с Китаем, с которым только что договорились, отступив со своими пошлинами. А поскольку не введут, то все сочтут Трампа слабаком, проигравшим Путину. Поэтому нынешним переносом сроков ультиматума Белый дом выходит из этой ситуации почти без потери лица – демонстрирует крутость. В-третьих, никто не отменял реверанса Европе таким переносом за её сговорчивость по пошлинам, по энергоносителям, по закупкам в американском ВПК и взносам, виноват, инвестициям в американское благосостояние за свой, европейский счёт. И популизм на этом поприще тоже неотменяем.
Понимаем, что, скорее всего, произошло? Трамп предложил Европе капитулировать перед Америкой, иначе президент США примет приглашение Пекина, и 3 сентября окажется на победном параде, где будет на его полях договариваться в обход и за счёт Европы с лидерами России и Китая о «мире на троих». Европа сначала заартачилась, а потом посчитала варианты, скисла – и капитулировала, что мы и наблюдали на днях практически в прямом эфире. Это означает, что все вот эти заигрывания Вашингтона с Москвой, включая те, что с Уиткоффом и Дмитриевым, — это пыль в европейские глаза, операция прикрытия неприкрытого давления на европейские элиты в пользу их капитуляции. Не было бы этой капитуляции – они бы продолжились. Но она случилась, и теперь надобность в этой «пыли в глаза» отпадает, и Трамп становится самим собой. У него складываются иллюзии на волне эйфории, что и с Москвой так можно, как с Европой. Не на двое ворот играть, возвращаясь к нашим кейсам, а в одни: вместо спарринга устроить поддавки.
Наш прогноз. Все прежние договорённости – кулисные и закулисные – с этого момента аннулированы. Вся игра, ведущаяся с февраля, выводится в кэш и начинается с нуля. Или с чистого листа. Понимаем ли мы это? Да, конечно! И эквивалентом этого понимания служит афоризм Сергея Лаврова, что Россия впервые ведёт конфронтацию с Западом одна, без союзников. Без союзников на Западе – только это, пожалуй, не договорено. Ибо союзники на Востоке и Юге есть – гласные и негласные. Всё просто заострилось до полной ясности, а дилемма двух кейсов помогает нам это изложить максимально схематично и, следовательно, доходчиво. Только и всего. Один нюанс: это – срез сегодня. А что будет, возвращаясь к торжествам в Пекине, через месяц, зависит в том числе от текущей динамики. Делаем выводы, какими бы проблемными они ни казались.
Павленко Владимир
Комментарии читателей (0):