Остров сокровищ художника Алексея Клокова
На приглашение посетить мастерскую художника Алексея Клокова я согласилась неохотно. К современному искусству, насмотревшись на невообразимые и не совсем мне понятные чудачества художников на выставках, я вообще отношусь настороженно. У дома на Чистых прудах меня встретила одна из дилеров, без которых попасть в мастерскую (если только не по личному приглашению самого хозяина) практически невозможно, равно как и увидеть картины в какой-либо галерее, поскольку Алексей не сотрудничает ни с одной. Сам автор, курсирующий между своей московской и лондонской мастерской, буквально несколько дней назад улетел в Великобританию, что вовсе не помешало дилеру организовать мой визит.
Заходя, обращаю внимание на детали, они всегда предвосхищают встречу с их владельцем, рассказывая порой даже больше, чем он сам. Вот лестница с уважительно обведенной кляксой краски и почтительной надписью... Вот дверь, «усыпанная» отдавшими всю свою колерную душу тюбиками из-под краски, которая сама по себе является шедевром... Большой футляр от гитары, на которую дилер гордо кивает: «Он стихи пишет, раньше в шоу-биз продавал, сейчас для себя, там суеты много»... Рабочий стол, полки — все с хирургической пунктуальностью и эстетствующей заботой уложено один к одному — мастихины, краски, лаки, навороченный инструмент...
Поднимаю взгляд и, словно усыпанное яркими звездами небо, все пространство стен сияет буйством красок. Моя болтовня с дилером останавливается, от такого изобилия картин, образов, тонов, оттенков я, наверное, была пару минут похожа на хватающую воздух рыбу. Дилер улыбается: «Нравится?». Нравится — не то слово, я потрясена. Казалось бы, меня в моем сытом сорокапятилетнем возрасте мало что может удивить — видали, и всякое, но на фоне уже известного, прежде всего, поражает необыкновенная экспрессия цвета, одновременная простота и сложность рисунка, в котором читается вся глубина философской мысли.
Дилер, словно улавливая мое состояние, рассказывает о каждой картине, раскрывая, как конфетку из красочной обертки, передо мной их истинный смысл. Каждое произведение представляет собой небольшую притчу, в которой ненавязчиво тоненьким ручейком струится светлая радость мастера, открывшего свой путь и помогающего зрителю обратиться к своему, приподнявшись над каждодневной суетой. Среди всего изобилия останавливаюсь на трех картинах с разными по внешнему антуражу — мельницами, образа родом из детства, оживляющего затертые годами сказочные истории о королевствах, волшебных принцах, принцессах, чудесах... Прицениваясь, параллельно интересуюсь их содержанием и посланием автора, в котором значение одного и того же символа интерпретируется по-разному.
Мельница на картине серии «Пенаты» под названием «Путь к мельнице» воплощает сознание человека — формирование его многоступенчатых представлений о мире, в процессе которых, он, освобождая собранное зерно знаний от шелухи, превращает его в муку будущего хлеба понимания. Словно поднимающимся из темного дна неведения к просветлению разума представляет художник идущего по безлюдной дороге человека-искателя, акцентируя через отражение водный характер окружающего е пространства. Сужающаяся форма дороги подчеркивает идею о том, как из огромного грядет утонченное.
Центральной фигурой картины «Союз четырех» также является мельница, все четыре ее ветряных крыла работают равномерно и слаженно. Работающая мельница олицетворяет плодородие и достаток, что художник намеренно выделяет желто-золотистым фоном, проводя аналогию с блеском золота и монет. Тему сплоченности и эффективности автор усиливает через фигуры людей — фигура слева движется навстречу группе из трех человек, чтобы подобно мельнице совершить единонаправленное действие. Одновременно в картине подчеркивается идея союза четырех — сочетания усилий, объединяющих людей во имя реализации определенных задач и в то же время допускающих их определенную обособленность в отличие от механической неизбежной связки крыльев мельницы.
На картине «Маяк» изображена башня с крутящимися крыльями. Являясь надежным ориентиром, маяк представляет собой путеводную звезду, зажигающуюся ночью и указывающую верный путь заблудшим. Художник слил воедино два образа — маяка и мельницы, чтобы визуально усилить их символическое значение. Человеку в ожидании спасения и достижения безмятежных берегов предстоит не только роль пассивного участника действа, все его естество должно включиться, прийти в движение, что подчеркивается круговращением ветряных крыльев и открывающимся синим островком в небе, затянутом багровыми облаками. Переносный смысл фигуры — это сам человек, идущий, сияя в темноте, таким видит автор его высшее предназначение.
Зачарованная метафорическим позитивным смыслом, выбираю «Маяк», хотя хочется взять все — и маме, и сестре, и детям, ведь далеко не каждое живописное произведение можно повесить в доме, а здесь в каждой работе благодать и прославление Жизни. Твердо решив, что я обязательно вернусь, бережно, словно ребенка, беру картину на руки — только мне одной понятно, что она значит для меня... сорокапятилетней женщины, у которой, казалось бы, все уже есть, и которую удивить непросто. В этом маяке в образе мельницы олицетворяется вся моя жизнь, когда горя надеждой приходилось бойко крутиться в этом мире, чтобы разогнать тучи и увидеть свет!
Светлана Макисмова