Из всех вариантов введения миротворческих сил на Украину для России наиболее приемлемым было бы получение мандата ООН: Сергей Скоков

Президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов анализирует для km.ru гипотетический сценарий военного противостояния российских миротворцев и радикалов-бандеровцев. «Я считаю, что на Украину нужно вводить миротворческие силы под флагом ОДКБ, Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС или другой международной организации, как мы это делали в Таджикистане. В основе этих сил могут быть российские войска, и понятно, что ни в Совбезе ООН, ни в ОБСЕ мы поддержки не получим.

Но, как показывает практика, наши войска и в Таджикистане, и в Абхазии, в конце концов, получали статус международных, а наши действия признавались успешными. Формировать миротворческие силы – это наше право, и мы могли бы ввести в Одессу, по крайней мере, наблюдателей с международным статусом, а затем и установить миротворческие посты, которые бы разделили противоборствующие стороны. Не приведет ли это к войне между Украиной и Россией?

Если мы войдем на территорию Украины как страна-одиночка, то, безусловно, нас ждет конфликт с Киевом. Этот конфликт уже оплачен Западом, они ждут столкновения российских и украинских войск. Вот тогда НАТО войдет для "налаживания примирения"... Этого нельзя допускать», - полагает эксперт.

Сергей Скоков, генерал-лейтенант запаса, начальник Главного штаба — первый заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками ВС России до октября 2011 года:

На мой взгляд, наиболее благоприятный вариант развития обстановки состоит в том, чтобы украинские политические деятели, пришедшие к власти в результате государственного переворота, одумались и занялись развитием страны, а не поиском внутренних и внешних врагов, охотой на ведьм. Было бы куда полезней, если бы они нашли способы реструктуризации долгов, обеспечили бы нормальное функционирование всех отраслей народного хозяйства, социальной сферы, подготовили страну к отопительному сезону. Если именно это будет целью, то внезапно окажется, что никакого внешнего врага не существует, а жители, недовольные действиями своих властей и повязывающие себе георгиевские ленточки, не являются террористами и российскими разведчиками. При этом чтобы запустить восстановление и развитие экономики, достаточно не повторять политические ошибки, которые допустил законно избранный президент Украины Виктор Фёдорович Янукович, а именно – нужно уметь вовремя остановится и услышать требования политических оппонентов. Кроме того, не нужно делать собственных промахов, которые могут стать роковыми и последними, а именно – с невероятным упорством развязывать гражданскую войну, применяя вооружённое насилие против мирного населения, имеющего собственную политическую позицию, собственные волю и принципы.

Полагаю, что при определённом желании лидеров ведущих западных держав, а также при наличии воли действующего киевского руководства даже в нынешних обстоятельствах ещё можно было бы сохранить целостность страны. Хотя вероятность разрешения политического конфликта, стремительно перерастающего во внутренний вооружённый конфликт, после многочисленных жертв среди мирного населения с каждым часом уменьшается. Быть может, недавнее заявление Олега Царёва о создании независимой федерации из юго-восточных украинских областей подвело последнюю черту, за которой никаких перспектив сохранения целостного государства нет.

Что касается введения на Украину миротворческих войск под эгидой Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) или Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), то здесь необходимо уточнить ряд моментов.

Во-первых, совершенно не очевидно, что страны-участники указанных международных организаций одобрят подобное предложение. Формирование условий, при которых руководители целого ряда иностранных государств смогли бы выработать единую позицию по вопросу регулирования кризиса на Украине, – это процесс длительный, требующий большой и слаженной работы российского внешнеполитического ведомства, министерства обороны и других министерств, в том числе министерства финансов.

Кроме того, насколько мне известно, в заявленных целях ОДКБ и ШОС не значится вмешательство во внутренние дела иностранных государств, тем более тех, которые не входят ни в одну из указанных организаций. Например, среди целей создания Шанхайской организации сотрудничества можно выделить взаимодействие во имя поддержания мира, безопасности и стабильности в регионе, а также взаимодействие в предотвращении международных конфликтов и их мирном урегулировании. При этом на этапе становления организации неоднократно приходилось слышать от представителей российского министерства иностранных дел, что Шанхайская организация сотрудничества не является военным альянсом и призвана обеспечивать безопасность стран-членов от так называемых нетрадиционных угроз (терроризм, наркотики и так далее).

Второй момент, который необходимо отметить: совершенно неясны пределы возможностей миротворческих войск – как они могут урегулировать конфликт? Например, во всех республиках, на территорию которых были введены наши войска с целью стабилизации обстановки и о которых упоминает Леонид Григорьевич Ивашов (Абхазия, и Таджикистан), прекращались боевые действия, открытый вооружённый конфликт. Но что следовало за этим дальше? После ввода российских войск наша страна получала множество сопутствующих проблем, в том числе внешнеполитических и экономических, а также множество проблемных территорий, которые контингентам войск надо было постоянно контролировать. Складывалась ситуация, при которой и конфликт всего лишь консервировался, замораживался, и наша страна, по существу, не могла добиться своих политических целей в указанных регионах.

При этом, если речь идёт о необходимости обеспечить устойчивость определённого политического режима, то надо отдавать себе отчёт, что контингент миротворческих войск должен быть весьма значительным, – это подтверждает весь опыт применения миротворческих сил. Если сил и средств миротворческих войск достаточно для обеспечения устойчивости политического режима (так было, например, в том же Таджикистане), тогда можно уверенно говорить, что прок от их введения будет, и это пойдёт на пользу. В противном случае ситуация может развиваться по примеру конфликта между Грузией и Южной Осетией. Отмечу также, что в Приднестровье миротворческие силы тоже проблему не решают, – конфликт заморожен, но так и не разрешён, т.к. на большее миротворческие силы не способны (сегодня делается многое, чтобы оттянуть время до вскрытия этого нарыва, но рано или поздно он неизбежно произойдёт).

Кроме того, при оценке количества миротворческих войск, необходимых для урегулирования вооружённого конфликта, важно учитывать также собственно численность, национальный, социальный и конфессиональный состав населения, распределение населения по политическим предпочтениям и даже площадь страны. И не случайно в одном из своих последних интервью Виталий Чуркин – постоянный представитель Российской Федерации при ООН – отметил: "Миротворческая операция ООН совершенно не реальна, поскольку Украина слишком большая страна и там нет линии фронта". Действительно, кризис на Украине качественно отличается от внутренних вооружённых конфликтов в Грузии, Таджикистане, Нагорном Карабахе и Приднестровье, – масштаб совершенно другой.

Третий момент, который необходимо отметить: украинские политические деятели, пришедшие к власти в результате государственного переворота, прекрасно понимают, что в случае введения российских миротворческих сил под эгидой Организации договора о коллективной безопасности они теряют контроль над значительной частью страны. При этом вооружённый конфликт, может быть разрешён по сценарию, отработанному в Приднестровье. Полагаю, что такое развитие событий действующую украинскую власть не устраивает, и не случайно ещё в середине апреля именно украинская сторона зондировала возможность введения миротворческих войск под эгидой ООН для проведения спецоперации в восточных областях (цель предельно проста – проявить инициативу и придать специальной операции по подавлению протестующего мирного населения видимость легитимности и признания со стороны международного сообщества). Но устраивает ли российское военно-политическое руководство ситуация, при которой, например, южные и юго-восточные области будут под контролем миротворцев, а по другую сторону Днепра по-прежнему свои грязные дела будут вершить идеологические последователи преступников, осуждённых международным трибуналом в Нюрнберге?

Полностью разделяю мнение генерал-полковника Ивашова в том, что касается перспективы найти общий язык со столпами европейской и международной безопасности – ОБСЕ и ООН. Как справедливо заметил Леонид Григорьевич, поддержки там мы не найдём. Однако и здесь, как мне представляется, следует искать положительные моменты. Очевидная неспособность ООН оперативно урегулировать назревающий политический конфликт, не дать ему перерасти в конфликт вооружённый или даже гражданскую войну, а также совершенно чёткий факт превалирования интересов США над интересами всего остального мирового сообщества могут стать поводом для критики с нашей стороны, поводом для внесения предложений по реформированию мировой системы безопасности. При этом надо понимать, что из всех вариантов введения миротворческих сил для нас наиболее приемлемым было бы получение мандата ООН. Однако, как уже говорилось выше, по целому ряду причин это невозможно.