Возможности Путина: «37 год» в миниатюре и более мягкой форме

ИА REX публикует очередное мнение эксперта (начало в статье «Проблемы Путина: интервью экспертов») на вопрос: «Что, по вашему мнению, может сделать Путин, чтобы вернуть уверенность в том, что он именно он остаётся главным героем режима».

Израильский политтехнолог Давид Эйдельман считает, что чуть ли не единственной возможностью вернуть ощущение силы и жизнеспособности власти являются кадровые чистки.

Именно чистки, а не перестановки. Перестановки уже идут. Но вся суть последних кадровых назначений — задницы меняются креслами. Кремль переезжает в правительство и Госдуму, правительство в Кремль. Делается это по сценарию рокировки между премьером и президентом. Особенно смешно, что вице-премьером по инновациям и модернизациям назначен главный пиарщик Сурков. Ибо инновации и модернизации — проходят по ведомству пиара. Это не восстанавливает, а усугубляет. Тем более усугубляет то, что Путин «с дрессированным медведем» «весь вечер на арене», рассказывают про то, то как они ведут борьбу с коррупцией. Путин борется. Медведев борется. Они вместе...

Если электоральная динамика идёт вниз, то такое мелькание только усиливает тренд.

По мнению Эйдельмана, нужны не объяснения и оправдания, а жесты, понятные на уровне массовых инстинктов. Если общество более не готово равнодушно относиться к власти, если власть не может остановить общество, то единственная возможность — возглавить процесс. Чего по большому счёту не хочет толпа?

Она не хочет прежнего правления узкой группой несменяемых лиц.

Великий поэт-пророк Велимир Хлебников со знанием дела говорил, что никто так хорошо не исполняет приказаний, как солнце, если приказать ему встать с Востока.

Власть может приказать обществу только то, что оно и так собирается делать.

Пока общество хотело стабильности, чтоб сидеть дома и радоваться высоким ценам на нефть, — Путин был хорош в своих повелениях.

Сейчас общество хочет другого. Ему надоело, что система управляется узкой группой лиц с весьма узкими интересами. Что система работает только на распил.

Настоящий запрос протестующих — это не честные выборы и не выборы губернаторов. Общество хочет расправы над «боярами», «крови жуликов и воров». Общество хочет роста, а не стабильности. Время нулевых отметилось в России негласным соглашением путинского режима с народонаселением. Суть соглашения: мы вам даём стабильность, а вы закрываете глаза на некоторое... как бы помягче сказать... отсутствие либеральной демократии.

Что изменилось? Стабильность переросла в застой. И перестала удовлетворять. Люди, неудовлетворённые стабильностью, хотят большего — роста. Хотят развития.

Власть же не понимает, почему народонаселение нарушает вдруг свои обязательства по общественному договору 2000-х: «обогащайтесь, покупайте машины, ездите в отпуск, но политику предоставьте нам». Власть не понимает, что нулевые закончились...

Путину, чтоб оправиться и вернуться в альфа-самцы следует пожертвовать частью правящей корпорации. Иначе корпорация пожертвует им...

Нужны увольнения и посадки в ближнем кругу.

Снять с позором несколько крупных чиновников. Но очень крупных.

Посадить несколько крупных и очень приближенных.

Начать громкие процессы по делу о коррупции.

Короче, нужен «37 год» в миниатюре и более мягкой форме.

Это демократия производит ротацию кадров в естественной форме. А у Вертикали — она, если хочет быть успешной (или просто выжить), — для нее репрессии — вещь безальтернативная. По-другому нельзя. Это ж не от злости. Ничего личного. Только бизнес. Мы говорим о технологиях.

Что такое вертикаль? Сверху вниз идёт сигнал.

Вся машина должна работать слаженно, так как любое искажение сигнала, любой сбой сразу же приводит к нарушению.

Поэтому самое страшное для вертикали — это горизонтальные связи во втором третьем, четвёртом круге власти.

Горизонтальные связи — мешают прохождению сигнала сверху вниз. Усиливают энтропию.

Горизонтальные связи — мешают росту снизу вверх. Создают стеклянные потолки.

Горизонтальные трансакции должны быть сведены к нулю.

Горизонтальные связи — это главное обвинение для сталинского чиновника, за это его и репрессировали, а он, дурак, этого не понимал. И кричал: «За что? Я же свой! Мы же свои люди». А именно за это...

Если чиновники ведут междусобойчик по горизонтали, повязываются друг с другом, то вертикаль становится неуправляемой.

Есть только верх и низ. Есть сектор, в котором ты отвечаешь за происхождение сигнала. Любые «короткие замыкания» на горизонтальном уровне ведут к «перегоранию», расцениваются как «сговор», «вредительство» и «предательство».

Не пожирающая горизонтальные трансакции вертикаль — это загнивающий брежневский застой. Когда система перестаёт функционировать, а пресытившаяся номенклатура готова первой кинуть власть, которая позволила ей зажраться.

Андроповские чистки действительно способны были спасти систему, но... здоровья у Юрия Владимировича не хватило.

А кроме всего прочего, поколение нулевых хочет свою революцию, поскольку каждая революция — это огромное количество новых вакансий.

То же самое дают репрессии. Они дают надежду на вертикальный рост.

Поколение нулевых опоздало на сумбур девяностых. И вначале радовалось этому. В двухтысячные было поспокойней.

Но девяностые были и временем великой раздачи. Когда вчерашние сотрудники журнала «Коммунист» вдруг оказывались у руля правительства. Бывшие стукачи 5-го управления прыгали в олигархи. Люди, надоедавшие знакомым по телефону, вдруг оказывались законодателями общественного мнения.

Путинским мальчикам, которые застали приход великого удава сразу же после окончания школы или универа, тоже бы так хотелось. Но вакансии были уже заняты. А вместе с порядконаведением и усилением Вертикали власти исчезла и вертикальная мобильность. Причём не только политическая, но и экономическая. Всё, что ещё вчера лилось, бурлило и кипело — вдруг зацементировалось.

И последнее. Одна из реально тяжелых российских проблем — это устойчивая и почти не меняющаяся тусовка. Это касается как власти, так и, в ещё большей степени, оппозиции.

Поскольку несменяемая оппозиция — это ещё хуже несменяемой власти.

Самое удручающее впечатление с Болотной и площади Сахарова — это рожи из пройденного. И не в толпе, а на трибуне".