Проблемы Путина: интервью экспертов

Специалист по России из Французского института международных отношений (IFRI) Тома Гомар в интервью Liberation отметил, что протестное движение в России в социологическом плане очень сильно отличается от «арабской весны», поскольку манифестанты в Москве и Санкт-Петербурге — это не отчаявшаяся молодёжь без работы, а представители средних классов. По мнению Гомара, сейчас проблема Путина «не в его отношениях с общественным мнением, а в его отношениях с политическими и экономическими элитами системы». Он позиционировал себя как «альфа-самца режима». Теперь же сомнения овладели даже правящей олигархией. Олигархи задаются вопросом о его способности удержать управление под контролем и сохранности его власти.

Политолог, первый вице-президент Центра моделирования стратегического развития Григорий Трофимчук считает удивительным то, что Гомар уловил из Франции самое важное в московских событиях последних недель, в отличие от того же Маккейна: «Естественно, это никакая не „арабская весна“. Он прав в том, что против Путина выступают не самые нищие представители России, а те, кого Путин фактически кормил с руки. Однако выводы из этих наблюдений далеки от реальности. Путин не заблокировал вовремя радикальных либералов и не создал, в противовес КПРФ и ЛДПР, абсолютно новую общественно-политическую силу, инструмент, за счёт которого сегодня решал бы все проблемы. Сам он даже в статусе „альфа-самца“, по терминологии Гомара, переломить ситуацию не сможет. „Единая Россия“ теперь вообще не в счёт, она ушла в прошлое, так как не интересна толпе ни при каком раскладе».

ИА REX: Согласны ли вы с утверждением, что основная проблема Путина это доверие элит?

Григорий Трофимчук:

Основная проблема Путина — это доверие элит. Но ведь он сам бережно выращивал эти элиты, не тронув, ни Абрамовича, ни Прохорова, ни ранее Березовского, ни Лужкова, ни десятки других, так что теперь претензии предъявлять некому. Он сделал ставку не на тех. Те, кому он насыпал по карманам денег, даже не ходят на выборы — не голосуя ни за «Единую Россию», ни за Путина персонально.

Научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция) Павел Крупкин:

С тем, что Путин утратил «доверие элит» я не согласен. Если бы это произошло, Путин был бы смещён немедленно, как был смещён в своё время Хрущёв, или, скажем, Берия, или Троцкий. Более того, я даже не вижу призываемого многими аналитиками к жизни «раскола элит». «Вертикаль» «фурычит» вполне нормально, губернаторы продолжают назначаться, происходят кадровые перестановки в Правительстве и Администрации Президента, Дума приступила к работе, и т.д. То есть элитный консенсус продолжает существовать, хотя, пользуясь волнениями среднего класса страны, к которому примкнули и некоторые «элитные детки», различные игроки существующего политического поля пытаются извлечь себе из ситуации дополнительные выгоды.

На мой взгляд, основной проблемой режима является его несоответствие времени, и именно это несоответствие и создало текущий кризис легитимности, и будет порождать новые такие кризисы. Советская номенклатура, породившая политическую систему и социальный порядок постсоветской России, сохранила основной принцип, лежавший в основании СССР, устроенность социополитического поля «сверху вниз». При этом верхние социальные слои идентичностно отделены от нижних, и нижним социальным слоям особо не даётся возможностей влиять на правила своей жизни. Особенно тяжело в такой системе приходится «средним» — с одной стороны они уже достаточно субъектны, поскольку исполняют по ходу жизни управленческие функции, с другой — им совершенно «не положено» хоть как-то «поправлять» небрежение «верхних» их интересами. Потому в этом слое закономерно возникают различного рода «движения за перемены», интенсивность и видимая значимость которых зависит от накопившегося недовольства «средних» и умелости «верхних» в социальном управлении. В частности, одна из таких «движух», набравшая слишком большую амплитуду из-за вырождения Политбюро ЦК КПСС, в своё время похоронила СССР. Сейчас мы видим зарождение очередной такой волны, которой по каким-то причинам удалось вырваться за пределы неразличимости в масштабах страны.

ИА REX: Разделяете ли вы мнение Тома Гомара, что режим застоялся и не способен выдвигать новые фигуры?

Григорий Трофимчук:

Действующая власть не способна выдвинуть новые фигуры, что в очередной раз доказала серия горизонтальных перемещений известных канцелярских фигур как до, так и после выборов в Госдуму. И это после слов самого Путина о необходимости наличия новых лиц. Способные специалисты, которые никогда не были противниками Путина, теперь отчётливо понимают, что ждать им нечего — только падения власти в целом. Власть сама создаёт условия, когда её потенциальные сторонники не могут включиться в процесс защиты власти, так как все деньги уходят на прокорм олигархов, которые, как уже было сказано, не голосуют ни за власть, ни за Путина.

Павел Крупкин:

Режим, конечно же «забронзовел», и это понятно хотя бы потому, что ранее недовольству различных слоёв не удавалось вырастать до такого масштаба — они купировались на более ранних стадиях. Однако часть ответственности за потерю режимом квалификации можно как раз отнести к ротации кадров — «умело лижущие зад» не всегда умелы в исполнении тех функций, к которым им удаётся прорваться при выстраивании своей карьеры. Хорошим примером тут может послужить всё тот же Горбачёв. Так что, дело тут всё же не в новых людях (смотри идущих вверх Собянина, Шувалова, Володина, других), а в соответствии приходящих таким требованиям, которые им предъявляет жизнь.

ИА REX: Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация с антипутинскими протестами?

Григорий Трофимчук:

Ситуация с антипутинскими митингами может развиваться по-разному. Этот процесс имеет шансы на мирный успех, если демократы уйдут с переднего края протеста, не связывая, тем самым, оппозиционное движение с новой демократической волной. В противном случае, они смогут, максимум, раскачать обстановку, которая не только накроет их самих, но и децентрализует Российскую Федерацию. Зациклившись на «Болотной» теме, все как-то забыли о том, что сепаратисты внимательно отслеживают процесс, и уже готовы вычленить новые государства из состава России. 1991 год разрушил СССР, 1991 в своём втором издании разрушит федерацию. Другой вариант — обкатанный: Путин, рано или поздно, давит протесты силой, что запускает проверенный механизм, который не раз апробирован в арабских странах. Для привлечения глобального правозащитного гнева, вполне могут быть использованы и знакомые сюжеты — оппозиционные журналисты с отрубленными головами, которых убили «по тайному приказу Путина».

Павел Крупкин:

С большой вероятностью правящей команде удастся справиться с текущим активизмом «сердитых горожан». Однако «в верхах» пока не видно понимания, в соответствии с которым им удалось бы избавиться от причин появления подобных движений, так что буржуазно-демократическая революция продолжает стоять в «листе ожидания» России в «большом времени». При этом, даже если же видимый сейчас активизм «середняков» сметёт режим Путина, это не приведёт к существенным отличиям итогового социального порядка от ныне действующего, в силу того, что «сословность» занимает слишком важное место в головах людей, которые будут этот новый порядок осуществлять, а «нация» и связанные с этим социальным конструктом социальные качества занимает слишком мало места в ноосфере нынешней России.

ИА REX: Что вы ожидаете от президентской предвыборной кампании? Встретит ли Путин хоть сколько-нибудь серьёзную конкуренцию?

Григорий Трофимчук:

Что касается самих мартовских выборов, Путин не встретит серьёзную конкуренцию среди своих конкурентов, так как оппонентов там нет. При этом надо иметь в виду, что это будут последние относительно спокойные президентские выборы в стране, как это произошло и с последними парламентскими. Спокойное течение выборного процесса и формальная сменяемость власти в России почти закончились.

Павел Крупкин:

Я думаю, что Путину удастся мобилизовать российское население на отпор «реваншистам 90-х». Хотя может случиться и маловероятный сценарий, что элите придётся заниматься массовыми фальсификациями. Напомню, что Россия проходила подобное в 96-м, и это в конечном итоге завершилось уходом Ельцина и приходом Путина. Кто будет выдвинут российской элитой на место Путина при таком раскладе — можно только гадать.

ИА REX: Что, по вашему мнению, может сделать Путин, чтобы вернуть уверенность в том, что он продолжает быть «альфа-самцом режима»?

Григорий Трофимчук:

Чтобы вернуть себе имидж главного контролёра процессов, Путин должен решиться на то, что были вынуждены делать, зачастую против своей воли, многие руководители России до него — вселять страх и ужас. Если кто-то из ближайшего окружения публично отвернулся от Путина, то этот кто-то должен реально пострадать. И таких пострадавших должно быть не пять, не десять. Оптимальным сектором для репрессий, решающим все проблемы, остаются радикальные демократы, наказания которых ждёт вся Россия. В этой схеме уже нельзя возбуждать преследование олигарха только после того, как ему дали благополучно пересечь границу России. Сначала арест, потом разъяснения для народа и прессы. Для начала, придётся взять самые ненавистные в народе фигуры, это автоматически отвлечёт внимание от митингов протеста, которые на таком мощном фоне станут никому не интересны. Путин уже совершил свою основную ошибку — отказался от второго, практически безопасного и абсолютно бесспорного медведевского срока, и теперь ему придётся включать особые защитные механизмы.

Павел Крупкин:

Альфа-имидж Путина диктуется, прежде всего, его ядерным электоратом — женщинами средних лет, и я не стал бы уделять ему слишком много внимания. Путин показал себя очень гибким умелым политиком, собравшим и удержавшим широкую коалицию «баронов-разбойников» 90-х, трансформировавшим их в нынешнюю «Единую Россию». Что бы ни говорили его противники, политическая система удерживает в едином поле практически все массовые идеологические течения, и даже многие маргиналы, так или иначе включены в неё. Проблема путинской системы, как я уже указал выше, в её ордынстве, в том, что она отстраивается «сверху-вниз», в том, что она является колонизаторской для большинства территорий Российской Федерации. И Путин, увы, не демонстрирует понимания устарелости своих взглядов на социальный порядок требованиям времени. Хотя с ролью Бисмарка он вполне мог бы справиться.

Публицист (Нью-Йорк, США) Михаэль Дорфман:

Протестное движение — конечно же, противостояние элит. За десятилетие путинского режима по сути ничего не было сделано ни для укрепления власти закона, ни для преодоления коррупции, ни для укрепления личной безопасности граждан, ни для диверсификации экономики. Путин не сделал и ничего такого, чтобы сделать ситуацию ещё хуже, но это вряд ли достижение. По сравнению с декадой Ельцина, то там можно как угодно относиться, но нельзя сказать, что власть ничего не сделала.

Однако нынешнее протестное движение куда шире, чем конфликт с элитами. Можно спорить, что такое средний класс по-российски, однако бесспорно, что протестует класс, в основном сложившийся во время путинского десятилетия. И этот класс по идее должен был явиться основой режима, его кадровым резервом и залогом преемственности и стабильности. И если этот класс недоволен, то режим Путина переживает серьёзнейший кризис в своей недолгой истории. Если Путин остаётся, то должен пойти на серьёзный диалог с народом, а это возможно, лишь при широчайшей свободе слова, и других демократических свободах, которых сегодня в России нет. Нет и реальной защиты жизни и благосостояния граждан.

Если он, Путин, не сделает этих шагов, то его режим будет неуклонно ослабляться, действия Кремля будут тонуть в пучине коррупции. Даже репрессии и террор при коррупции не работают. Никто не хочет, чтобы его сделали крайним, если политика поменяется. Вопрос — способен ли Путин сделать нужные шаги. В десятилетие его правления политтехнология и кремлёвские интриги заменили реальную политику. Это не даёт больших оснований считать Путина решительным лидером, способным на активные действия и широкие реформы.