Наш коллега, друг и товарищ Модест Алексеевич Колеров переживает скорбный час. Из этого мира в пакибытие ушла его дочь, София. Для тех, кто ее не знал лично, скажем – это была мужественная девочка, которая со Смертью храбро и достойно сражалась, чье имя – Премудрость – в полной мере отвечала заложенным в нее талантам и способностям, которые, несомненно, послужили бы и семье Софии, и нашей стране. И хотя наш Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы, сердце родителей печалится от этой утраты.
Так устроен человек, что чистая любовь окружающих ограждает его каменной стеной от холодных северных ветров. Мы комфортно чувствуем себя, пока не приходит время и из каменной кладки не вынимаются постепенно камни. Детская любовь – самая светлая, самая искренняя, в коей нет ни грамма лжи, лицемерия, торгашества или злоумышления. Поэтому разрушение в защитной кладке камня, на котором начертаны слова и помышления детской любви, особенно горьки и больно отзываются в душе каждого человека. Особенно родителя, выносившего и воспитавшего этого маленького человечка.
Дорогой Модест… Излечить твою рану слова бессильны. Мы лишь можем быть рядом с тобой в этот скорбный час, надеясь поддержать тебя. Смерть – это еще не конец. В свое время вы встретитесь и посмотрите друга на друга своими глазами и в этой встрече будет только радость и счастье. Пока же позволь напомнить, как любила тебя твоя дочь и как ее любовь вдохновляла тебя. А что до любви, то апостолом Павлом сказано так:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
Твоя дочь София, духовная мать веры, надежды и любви, любит тебя. Ради нее сделай все, что должно.
Редакция
Комментарии читателей (4):
Ещё одна беда... оглушительная и беспощадная...
Верно сказано - всякие слова утешения ничего не значат, когда под ногами разверзлась бездна... Встреча с бесконечностью страшна. Уход в неё детей - наверное, страшнее всего.
За право жить приходится платить сполна... а иногда - собственной кровинушкой...
Такие раны не заживают... они только подсыхают... и постоянно кровоточат.
...Никогда не забуду девочку, маленькую пассажирку одного из поездов, сгоревших в рукотворном газовом аду, её слова, прозвучавшие в эфире Всесоюзного радио: - "Я постараюсь..."
В эти скорбные дни мы, Ваши читатели, вместе с Вами.
Разделяем с Вами, с Вашей семьей боль и горечь тяжелой утраты...
13 лет тому назад потерял жену, которая мне была дороже всех на свете. Жить не хотелось. Но я не желал расстраивать усопшую супругу, понимая, что она плачет, деля со мной мое горе.
Тело моей дорогой Татьяны обратилось в тлен. Но бессмертная ее душа пребывает на Небесах. То же и с душенькой дочери Модеста Алексеевича. И пусть всемогущий Господь даст ему утешение...