Российско-иранские отношения находятся на подъеме. Понадобились беспрецедентные по жесткости антироссийские санкции, чтобы Россия наконец-то повернулась лицом к одному из своих важнейших соседей, граница с которым после распада СССР пролегает по Каспийскому морю.
Недавние визиты высокопоставленных российских чиновников в Тегеран, посещение послом Ирана Чеченской Республики и Дагестана показали, что двусторонние отношения выходят на качественно иной уровень. Вероятно, вскоре предстоит визит российского президента В. В. Путина в Иран. Статус этого визита, если он состоится, — государственный, официальный или просто рабочий — в определенной степени покажет, как видят стороны отношения между странами в переломной исторической ситуации.
Повестка прошедших переговоров российских чиновников с их коллегами в Тегеране озвучена в российских и иранских СМИ: речь идет о поставках российского зерна в Иран, иранских товаров в Россию. Впервые объявлено, что РФ собирается импортировать дефицитные в условиях санкций турбины иранского производства, также впервые сказано о совместном российско-иранском судостроении для транскаспийских перевозок.
Для подсанкционной российской экономики крайне важны новые торговые пути, поэтому можно ожидать прорывных решений в части реализации международного транспортного коридора «Север — Юг». После того как Евросоюз запретил российскому торговому флоту заходить в европейские порты, вопросы логистики вышли на первый план; Транскаспийский маршрут, наряду с Северным морским путем, становится стратегическим приоритетом для России.
Москва долгое время не замечала потенциальной стратегической угрозы и потери собственной конкурентоспособности на Каспийском море. В то время как грузовые перевозки, включая транзитные (Китай — Евросоюз), между Казахстаном и Азербайджаном росли невиданными темпами, чиновники продолжали верить и убеждать руководство, что Россия обеспечит транспортный суверенитет за счет железнодорожных сетей и возможностей интеграционных объединений, в первую очередь ЕАЭС. Понадобился жесточайший кризис и санкции, чтобы осознать геоэкономическое значение альтернативных торговых путей для выживаемости российской экономики. Вероятно, откровенное признание президента Казахстана, страны — члена ЕАЭС, о безусловном следовании режиму антироссийских санкций, сделанное им в Санкт-Петербурге, также подтолкнуло российское руководство ускорить процесс сближения с Тегераном.
Принято считать, что международный транспортный коридор «Север — Юг» ориентирован лишь на Индию. Однако Иран дружественен России и КНР, что и призваны показать предстоящие военно-морские учения трех стран неподалеку от берегов США — в Карибском море. При наличии достаточной инфраструктуры Транскаспийский маршрут «Север — Юг» успешно дополнит международный транспортный коридор «Восток — Запад» и обеспечит России прямой выход в Персидский залив, что важно и с экономической, и с военно-политической точки зрения. Для реализации проекта придется преодолеть отставание, вызванное политической и экономической небрежностью и непрофессионализмом многих российских чиновников в отношении прикаспийского региона. Вероятно, что кроме совместного судостроения, России придется проложить дополнительные железнодорожные пути до Бендер-Аббаса или других иранских портов. Рассматривается долгосрочный и дорогостоящий проект строительства канала, который свяжет Каспийское море с Персидским заливом.
Сближение России с Ираном неизбежно и носит не тактический, а стратегический характер и окажет значимое влияние на региональную повестку, включая Закавказье, Центральную Азию и Ближний Восток. Профессионализм и стойкость российских переговорщиков в отстаивании национальных интересов во многом определят безопасность южных рубежей России и конкурентоспособность ее экономики.
Комментарии читателей (0):