«Он забывал обиды и побеждал уменьем, не числом»: поэт Дмитрий Ковалёв о Суворове

Поэзия на ИА REX
18 декабря 2016  12:53 Отправить по email
Печать

Редакция REX публикует произведения известного советского поэта Дмитрия Михайловича Ковалёва (1915 - 1977 гг.).

СУВОРОВ

В одном из старых

Питерских соборов,

Где строк на плитах

Золотая сыть,—

Три строгих слова:

«Здесь лежит Суворов».

Тех — не запомнить.

Этих — не забыть.

У тех — отличий тьма,

Чины, вельможи,—

Но отличи их...

Вечный им покой.

Они во все века,

Такие, схожи.

А он — на все века

Один такой.

С причудами на старости,

Как в детстве.

Одною страстью одержим -

Хоть в ад:

Не посрамить отечество

Ни в действе,

Ни в дерзости,

Ни в сметке.

Он — солдат.

И в благоденствии —

Он отдален, в опале,

Как нет его,

Забыт и нелюдим.

Но если сильные

Враги напали—

Без многих лучше,

Он — необходим.

И хоть штыком,

Хоть хитростью —

Хоть с чертом...

Когда ж делить победы

Меж собой,

Оказывался он

Уже оттертым...

Но он и не затем

Вел войско в бой.

И встань любой

Его солдат убитый —

Он подтвердил бы

На миру честном,

Что не затем

Он забывал обиды

И побеждал

Уменьем, не числом.

* * *

Над притаившимся в садах жильем

И над ведущей в лес косой дорожкой

Укропом пахнет,

Стираным бельем

И пригоревшею картошкой.

И слышно, как молчит дымок,

Что врос

В листву малинника,

В головки мака.

И помнят губы —

Как тепло и мягко

Касаться детских спутанных волос.

Свежо набрякшим викам

И люпинам,

И по росе —

Не терпится косе...

И хочется быть добрым

И любимым.

И хочется

Обычным быть —

Как все.

* * *

Свет наготы твоей — как сном навеян.

Чист ослепительно. Любим заранее.

И солнечно его прикосновение,

Скользящее несмело замирание.

И две луны над темнотою плотной

Круглы от полноты весенне-вербной.

И не чета заоблачной, холодной,

От одиночества ущербной.

Все видится закрытыми глазами,

Все любит: руки, губы и колени;

Дыханьем, шорохами и слезами,

Улыбкой,

Что как будто клонит к лени.

Прекрасно таинство, что жизнь наполнит

Всем существом прильнувших,

Жилкой каждой,

Всей бережностью,

Нежностью,

Всей жаждой,

Всем безрассудством,

Что себя не помнит…

И эта близость, где огонь так чуток,

Так целомудренно потемок таянье,

Предчувствующих маленькое чудо

С большой тревогой

И надеждой тайной.

* * *

Проходят мирно облака над целым миром.

Им после них на свете — хоть потоп.

А мне и после нас все будет милым,

А мне небезразлично и потом.

А мне страшней всего,

Что видеть я не буду,

Как лунный свет над полноводьем тих,

Что я не буду удивляться чуду,

Детей любить, не буду слышать их.

И никогда я не узнаю,

Что с сынами, что с женою,

И не почувствую,

Как легки паруса весны — сады,

Как солнце поражает тишиною,

Когда оно выходит из воды...

И не смогу я заслонить собою

От нелюбви любовь в бою.

И нежность беззащитную мою

Не обнажу перед враждою.

АВТОБУС

Автобус шел по белым селам,

По вечереющим полям,

Совсем неслышный,

Невесомый,

На взгорках стеклами пылал.

Сенцом притрушенные свежим

Мостки,

И скрипнуть не успев,

Скрывались.

И упруго нежил

Свежак,

Звенящий нараспев.

И, пролетая,

На откосы

Шум еле слышимый мели

Велосипеды, как стрекозы,

И мотоциклы, как шмели.

Покрышки стертые

В овражках

Чернели в нескольких шагах,

Как стоптанные лапти

Раньше

На бесконечных большаках.

Во всю размашку рук спешили

Ряды столбов через страну...

И жалко было безмашинных

Как безлошадных в старину.

* * *

Хочу я так, как не бывает:

Уйти — прийти, как листья в дождь.

Чтоб ни печали, ни отчужденья,

Ни мысли той, что все уйдем,

А только думалось, что я уехал,

Что где-то, где-то я далеко,

Но по одной земле мы ходим

И видим солнце мы одно.

Что я, как вы, все жду чего-то.

О том вздыхаю, о чем и вы.

Что я вас помню и не забуду.

И все я думаю о вас...

И там, где тесно былым любимым,

За той оградой, там нет меня.

А есть тот берег, где мы встречались,

Где все такое ж, как тогда.

Есть ожиданье и предчувствие,

Что в дверь сейчас я постучусь,

Что много новизны у всех нас,

От удивленья молодых,

Что пахнет ветром моя одежда,

Тревожной близостью любви,

Водой высокой, что обжигает

На стрежне стужею весны...

А то, что сталось,

Только снится.

А то, что снится,

Это есть...

Что ухожу я в снах коротких.

А прихожу я наяву.

СОЖ

Сож мой!

Луга, луга...

Стежка к тебе

Из сада.

Бор.

Облака.

Стога.

Кручи.

Коровье стадо…

Чибиса голосок

В шелестах,

В плесках слабых.

Чистый речной песок.

Лоз горьковатый запах.

Что еще надо? Все...

Жить, не играя в прятки.

Есть и коса

И косье.

Сны мои кратки

И сладки.

Сам я

С рассветом схож.

Солнечней самородка.

Есть за березником Сож

И самодельная лодка.

Можно лететь,

Не бежать.

Мир весь,

Шепнув,

Окликнуть...

Лучше не быть,

Не дышать,

Чем от тебя

Отвыкнуть.

* * *

Памяти братьев Георгия и Виктора,

павших на фронтах Великой Отечественной

Зарозовело все...

И снова с вечной

Загадкою вдвоем.

И Сож — как встарь.

Вишневые, малиновые свечи

Затеплил глубины его алтарь,

И темнота течения так зыбка.

Плывет, баюкает счастливость снов.

Ясна, как материнская улыбка.

И снова мать увидела сынов.

И вот стоит, от счастья — как в испуге.

Не в силах с места соступить она.

Забыла все и уронила руки,

Которыми обнять бы их должна.

Они идут навстречу по закату,

Рассветные и отроки почти.

Свет обновил бревенчатую хату.

Ты, вечер чащ, молчаньем их почти.

А ты, заря лугов с криничной синькой,

С лица ее морщины скорби смой.

Земля с дрожащей над ключом осинкой,

Почувствуй душу их в себе самой.

* * *

Была речушка рыбная, на славу.

Удильщикам и детям — благодать.

Спрямили русло,

Сделали канаву.

Теперь лягушек даже не видать.

Живой подземный ток иссяк, заилен.

Исчезли живописные мазки...

Не терпят умники ни в чем извилин.

Хотят, чтоб было все — как их мозги.

СОЛНЕЧНЫЕ СНЕГА

Сыпуче, зимне в сосняках.

В полях — сугробные торосы.

В молочно млеющих снегах —

Телесно теплые березы.

Их осязаю, как твою

Земную близость:

Всею сутью.

И затемно еще встаю,

Чтоб выйти к людям по безлюдью.

Не сам в себя, не в забытье,

Люблю я не в толпе, не в спешке,

Чтоб жизнь сама, а не житье.

Мне люди дороги — не пешки.

Когда от них я отдалюсь,

Отчетливее вижу лица.

Собою с ними я делюсь,

Прошу со мною поделиться.

Чистейший ранний мир дорог,

Пылающие печи в хатах,

Как ты естественно далек

От празднословных и предвзятых!

Твои заботы к сердцу льнут,

И солнце видится сквозь иней.

И ход несуетных минут.

И яркость телеграфных линий.

Она — как мел по синеве...

А высоко над проводами

Плывут, как думы в голове,

Не тучи — годы за годами.

Ни нареканий. Ни хвалеб.

Работа радует и роздых.

Сугробы обещают хлеб.

Есть к хлебу соль, вода и воздух.

Так в мире хочется дружить,

Так счастье дорого людское!

Пусть из лучей прядется нить

И ткется полотно покоя

Того,

В котором бури мрут,

Посевам вырастать не сорно,

Того,

В котором зреет труд

И мудрость наливает зерна.

Ранее в этом сюжете: Дмитрий Ковалёв: «Рискованно сегодня быть пророком»

Подписывайтесь на наш канал в Telegram или в Дзен.
Будьте всегда в курсе главных событий дня.

Комментарии читателей (1):

subbot
Карма: 5
26.12.2016 09:41, #30950
Стихи проникнуты глубокой любовью к Родине, к родным (это воспринимается как единое целое), самобытным и неповторимым взглядом на окружающий мир!
Нужно ли ужесточать в РФ миграционную политику?
Какой общественно-политический строй в России?
43% социалистический
Подписывайтесь на ИА REX
Войти в учетную запись
Войти через соцсеть