Известный специалист в области коммуникативных технологий, теоретик вопросов стратегии, информационных войн и маркетинга Георгий Почепцов утверждает в своей статье «Смена ментальности как условие исторического перехода», выложенной им на личной страничке соцсети Фэйсбук, что необходимо населению постсоветского пространства необходимо менять ментальность для успешного встраивания в реалии рыночной экономики. «Интенсивные смены ментальности, как правило, являются искусственными. Они могут вызывать жесточайшее сопротивление, что демонстрировала эпоха Петра Первого. Сопротивление является более сильным свойством социосистемы, чем инновативность. Социосистема должна повторять себя, когда же она этого не делает, это является результатом блокировки этой её способности. Коммуникация нового (иного) видения является основным инструментарием трансформации социосистем. Кстати, именно так действовали в прошлом проповедники (мессии) и юродивые. Юродивых из-за этого приходилось даже охранять негласным законом. Революционеры в образе террористов в качестве коммуникации используют явления физического порядка, оперируя взрывами, а не словами», — отмечает Почепцов.
ИА REX: Надо ли менять советскую ментальность и в каком направлении?
Марк Сандомирский, социальный психолог, кандидат медицинских наук:
Смена ментальности, конечно, облигатно сопутствует историческому, особенно цивилизационному переходу. Не могу только согласиться с тезисом о том, что интенсивные смены ментальности являются искусственными. И ментальность, и социально-экономический уклад изменяются под влиянием целого комплекса факторов, в последние десятилетия — в связи с переходом к т.н. постиндустриальному/информационному обществу («третья волна» Тоффлера). Главный тренд социокультурной динамики, включая изменение ментальности — общество становится более инфантильным (более прогнозируемым и манипулируемым — в сфере электорального и потребительского поведения). И заодно более космпополитичным — тренд глобализации и размывания культурно-этнических рамок также связан с инфантилизацией (патриотизм и этническая культурная ориентация — свойство зрелой личности).
Эдуард Афонин, профессор Национальной академии государственного управления при президенте Украины, доктор социологических наук:
Появляющийся в новых условиях новый психосоциальный тип человека «способен» продуцировать различия на всех 3-х уровнях социальной системы (личность, общество, цивилизация). Именно этот тип человека доминировал в пропорции 2×1 в «сознательной» (т.е. сформировавшей свою «самость» или идентичность) части украинского общества, что, думаю, и спровоцировало «помаранчевую революцию». Новая психокультура, благодаря своим особым свойствам, проявляется в толерантном отношении её обладателей друг к другу. Тем самым она становится гарантом целостности общественной системы. Все мы были свидетелями несостоятельности попыток некоторых украинских политиков «раздуть» гражданский (межтерриториальный, «межмайдановый») конфликт. В частности, проведённые этими политиками акции по подвозке десятка тысяч жителей Донбасса в Киев не дали ожидаемого результата, а контакт «приезжих» вылился в «массовое братание-чаепитие» участников.
Вместе с тем, нереализованные ожидания людей после «помаранча» легли бременем «психоневроза отложенного действия» (2006). Возникшая психопатология общественного сознания стала проявляться в форме неадекватного общественного поведения (например, в форме садомазохизма, конформизма), расплатой за которое стала потеря своего «Я» и снижение числа сформированной идентичности (с 47,5% до 38%). Вновь вернулись к жизни 4 из 6 контролировавшихся в мониторинге психологических свойств, в частности «экстраверсия», стимулирующая «социально-классовый» взгляд на вещи и модели поведенческих решений типа «или/или» (ранее же это были модели типа «и/и»).
Думаю, не стоит отбрасывать реальное проявление в виде мантры «Лишь бы не было войны», т.к. она имеет определённый (психологический) смысл, являясь одним из видов психологической адаптации людей к изменяющимся условиям
Казалось бы вновь вернулась угроза к расколу Украины. Но стремящаяся к самосохранению природа, вероятно, и на этот раз оказалась «мудрее» политиков. Именно так, полагаю, следовало бы понимать исчезновения появившихся было психосоциальных (межнациональных) отличий.
Украина как крупнейшая европейская страна оказалась перед выбором: Евразийский или Европейский союз? Этот геостратегический выбор для Украины исторически является уже традиционным. Находясь на «перекрестке» различных цивилизационных влияний, на домодерном этапе своего развития казацкая Украина делала этот выбор в условиях Национально-освободительной войны 1648–1654 годов. В итоге выбор Правобережной и Левобережной Украины (если принять за географическую ось украинской истории реку Днепр) оказался цивилизационно различным. Правобережная Украина вошла в состав Российской империи, а Левобережная Украина осталась периферией Польского государства.
Второй раз подобный выбор делался по итогам Первой мировой войны. В итоге гражданского противостояния, усугублённого внешним вмешательством, по Рижскому мирному договору 1921 года между Польшей и Советской Россией территория Украины снова была поделена, и Западная Украина отошла к Польше. Только в 1939 году эта территория была воссоединена с Советской Украиной. После Второй мировой войны Украинская ССР в составе Советского Союза наиболее напоминала идеал консолидации в одном государстве большинства этнических украинцев. Однако региональные отличия сохранились и выплеснулись в политику после провозглашения независимости Украины. Таким образом, современную Украину и её общество не приходится классифицировать как однозначно имеющую европейскую либо евроазиатскую идентичность. При этом инструментом идентификации по шкале «свой — чужой» остаются культура и социальные ценности.
Ирина Мороз, специалист в области маркетинга и PR:
Считается, что для смены ментальности конкретной социальной/этнической группы необходимо 50-200 лет (от первых перемен до завершения процесса). Исходя из этого утверждения, полноценная советская ментальность попросту не успела сформироваться.
Например, привить обществу толерантность за несколько десятков лет невозможно — именно поэтому у него вырабатывают не толерантность в целом, а отношение к определённым явлениям, как к варианту нормы. Как только появятся другие явления — группы людей или индивидуумы не вписывающиеся ни в общество, ни в явления, выработанные в его понимании, вся толерантность куда-то испарится.
Определённые, сложившиеся за 70 лет, поведенческие стереотипы в обществе разрушились вместе в распадом СССР, а ментальность во многом осталась сформированная ещё во времена царской России, и многие социальные явления это только подтверждают. То, что привнёс в ментальность советский период менять не нужно, а то что ещё не успело поменяться с более давних времён, изменится само, если не мешать этому процессу.
Комментарии читателей (1):
грустно на самом деле.