В свое время я достаточно «плотно» исследовал социальные процессы трансформации России позднесоветского и постсоветского периодов, и результаты данного исследования были отражены в моей книге «Россия и Современность: Проблемы совмещения: Опыт рационального осмысления».
В 80-е годы прошлого века СССР вошёл в условиях полного общественного консенсуса о том, что в стране надо что-то менять, и «игра» в верхах шла только вокруг проблемы «когда начать», поскольку дело перемен, в общем-то, блокировалось забившим верхние места социальной пирамиды тромбом из «старой команды», которая имела законное желание дожить свою жизнь в тех условиях, к которым она привыкла. Так что, в конечном итоге, у дела трансформации СССР не было противников. Однако сторонники обновления социализма со временем были растянуты логикой борьбы за продвижение вперёд по двум полюсам, которые можно обозначить терминами «агитпроп» и «техноструктура», отражающими происхождение основных бойцов данных сил. По-другому данные полюса можно определить, как «условный Яковлев» и «условный Лигачев». Данная дихотомия в принципе оказалась главной в части определения нюансов и раскладов прошедшей социальной трансформации.
В революции 1989-1995 годов, в которую перестроечные силы зачем-то втянули страну, как известно, победили нео-большевики из агитпропа. В процессе борьбы они сблокировались с криминалом, и, имея в виду «Трубу» в качестве главного приза «забега», с большим удовольствием сбросили периферийные республики СССР своим собратьям из «нацменов» (был тогда такой жаргонизм). Так был закрыт советский проект — никому уже более не нужный за своей идейной исчерпанностью. При этом, к несчастью, 25 миллионов русских людей вдруг оказались изгоями, причём как те, кто остались доживать в республиках, так и те, кто вернулся на историческую родину. Ликвидация СССР случилась вполне по-большевистски: «Лес рубят — щепки летят».
Потом в России агитпроп окончательно громил техноструктуру (представляемую в то время так называемыми «красными директорами», инженерным корпусом, а также учёными и преподавателями ВУЗов), обрекая страну на вылет из Модерна. Однако к началу тысячелетия агитпроповские нео-большевички «притомились», и были «окорочены» сорганизовавшимися силовиками.
Так и сложилась нынешняя «Эрэфия» — страна, покинувшая Модерн, политэкономия которой в большинстве отраслей сводится к эксплуатации доставшегося нынешней «элитке» по наследству индустриального ландшафта методами аграрного общества. В общем, люди «кормятся» с доставшихся им социальных мест. Содержание идеосферы продолжает в основном определяться нео-большевистским агитпропом, представители которого с одной стороны обычно бранят силовиков, а с другой — всё ищут виноватых, почему же дела в стране не идут так, как оно нарисовано в их любимых талмудах западного производства. Это и есть текущий статус РФ.
Павел Крупкин
Комментарии читателей (0):