Снова пришло время павликиан, время людей, которые единственным своим оружием против несправедливости объявили собственное самосовершенствование. Если ты не согласен с попирающим тебя властителем, с обирающим тебя работодателем, с водящим за нос клерикалом, то любое твое прямое сопротивление им чревато окончанием дней своих гнетущих. Но и сами постылые недруги твои могут и не знать предосудительности творимого ими лиходейства, ведь и ты не знаешь всех причин неблаговидной грабительской их сущности. Тогда будь примером им, научи их благопристойности, покажи образцы благонравной и благочинной жизни. А самое главное, что почитаемая книга у вас одна и та же. И она вся полна точно таких же наказов и предписаний. Так, или приблизительно так, мог думать павликианин 5, 6, 7, 8, 9,……19, 20, 21 века, находясь в христианском окружении соплеменников и соседних народов.
За что же они вызвали такую ненависть у официальной церкви, будь то Римской или Константинопольской?
Ответ на этот вопрос отсылает нас к современной социологии, к современному пониманию роли церкви и подобных идеологических институтов. В социологии насчитывается 6 оснований власти:
военная сила, богатство, знатность (династии), религия, светская система идей, уголовный бандитизм. Как видим, религия является одним из оснований властной структуры, а если иметь в виду ранние времена появления павликианского свободомыслия, то это сплошные религиозные века, времена господства клерикалов и той версии учения, которая соответствовала их сиюминутным интересам. Именно против этого и выступили павликиане, называвшие себя подлинными христианами и проповедовавшие вечность первых версий евангельского учения. Но понимали ли павликиане, стремившиеся своим совершенством приблизиться к идеалу учения, с чем и с кем они вступили в спор?
Современная социология считает, что в средние века церковь и была настоящим государством, чьи цели и распоряжения были основанием всей политической и экономической жизни государств, на деле являвшихся лишь исполнительными органами теократий. С 4 века, со времени размежевания восточной и западной церквей, возникали различные сочетания светской и религиозной властей: в одних случаях верховодила светская власть королей, в других случаях церковь брала верх. Но эти штрихи не отменяли главной линии - соперничества, которое пронизывает все эти века вплоть до Новых времен.
В то же время победа в этом споре зависела от способностей той или иной церкви в освоении окрестного людского пространства, в построении глобализированного теократического государства. Приведем несколько примеров из книги З.Ольденбург (1), показывающих ведущую роль церкви в международных отношениях. «…Перед отлучением и запретом на богослужение трепетали даже монархи и во избежание гнева Церкви были готовы к любым переменам в своей политике и частной жизни. …Отлучение от Церкви было равносильно гражданской смерти и освобождало близких и подданных от всех обязательств по отношению к отлученному. Запрет парализовал жизнь страны, отлучая население от отправления религиозных обрядов, необходимых большинству почти как хлеб насущный. В Германии папа вмешивался в избрание императора и норовил посадить на трон своего кандидата вопреки воле немецких князей. Англию он предал запрету за то, что король Иоанн упорствовал в выборе архиепископа по своему вкусу. Филипп Август сдался, Иоанн принес покаяние и отдал свою корону, чтобы вновь получить ее из рук папского легата. Король Арагонский, князь-католик, занятый бесконечным крестовым походом против мавров, спешит в Рим присягнуть папе и принять от него корону, так как прекрасно знает, что дружба Рима — это гарантия внутренней стабильности. Папа Иннокентий III умел обращаться с католическими монархами как с вассалами» (с.5).
Отсюда понятно, что «преступление» павликиан состояло не в ереси, а в покушении на саму верховную власть, на могущество церкви. А о том, насколько они были сильны и уже близки к власти, повествует та же книга.
«Чтобы спасти Церковь от опасности, грозившей ей с юга Франции, следовало подчинить неблагонадежный край силе, способной действовать без пощады. Программа этой задуманной с размахом операции изложена в письме Иннокентия III королю Франции незадолго до убийства легата: «Твоя задача — согнать графа Тулузского с его земли, очистить ее от сектантов и дать ей добрых католиков, которые под твоим началом смогут верно служить Господу». (Письмо датировано 10 марта 1204 года)…. «На юге Франции еретики, не будучи в большинстве, давно составляли весьма значительную часть населения. Церковь отчаянно сопротивлялась, отлучала, прибегала к помощи светских властей, но ее усилия (по крайней мере, в этом крае) приводили лишь к тому, что ереси стремительно распространялись. И Иннокентию III уже около четырех лет было ясно, что одолеть ересь можно лишь масштабной военной экспедицией» (с. 6).
Речь идет о катарах-павликианах, с 9 века волнами оседавших в странах Западной Европы. Изгнанные из Армении и из Византии Константинопольской церковью, они, спустя сотню лет, настолько окрепли и стали влиятельной на Западе, что не только составили значительную часть правящего класса, но и создали свою Катарскую церковь, которая безоговорочно завладела умами и душами населения многих стран – Франции, Германии, Испании, Италии и др. Катары-павликиане создали даже свои собственные государства под эгидой Катарской церкви – Лангедок, Прованс, Окс. Некоторые авторы называют их ранними социалистическими государствами, но скорее нужно назвать их свободолюбивыми и свободомыслящими.
Как пишет тот же автор, культура Окситании и Прованса, населенных катарами-павликианами, отличалась от соседей –франков. «Люди не рассуждали о свободе, но поступали так, как если бы не имели иных идеалов и ценностей кроме этой свободы. Города восставали против законных сеньоров, едва заподозрив их в посягательстве на права самоопределения. Епископы не подчинялись королям и даже папам, сеньоры воевали с епископами — словом, понятие собственной чести для всех было главенствующим. На юге Франции этот образ мыслей достиг апогея, поскольку страна гордилась своей древней культурой, богатством, славным прошлым и жадно воспринимала все новое» (с.16). «При всем том Окситания вовсе не походила на преисподнюю, где царят хаос и анархия: она была страной не самых строгих правил, но в то же время страной крепкого единения. Это было единение цивилизации, незримая нить, связующая детей одной земли общим образом мыслей и чувств»(с.17).
Тот же автор дает представление о том периоде и о тех людях, называвших себя французами, которым хватило дерзости двинуться войной на катаров-павликиан, создавших христианские страны, близкие им по расе и языку и не имевшие намерений ни на кого нападать. Живописуя жизнь французов под Римской церковью, автор излагает: «Народ бедствовал, разбогатевшая буржуазия была эгоистична, знать афишировала свою расточительность, прелаты старались не отстать от знати ни в роскоши, ни в драчливости» (с. 15).
Учение павликиан уходит в глубокую древность. Уже у Платона в работе «Государство» были выписаны основные черты того комплекса идей, который доминировал на всей территории Армении задолго до возникновения христианства, и который и был настоящим его истоком и питающей нитью. Присутствующее в этом комплексе идей понятие кармы входило и в учение раннего христианства, по крайней мере, до 5-6 века, а затем было незаметно устранено. Это тоже было дополнительным аргументом протеста павликиан против искажения подлинного христианского учения, поборниками которого они себя объявили. Они не почитали Христа, они старались сами стать такими же совершенными, как Христос. Себя они называли «настоящими христианами», «совершенными», по-армянски это звучит «катарьял».
Человек, сознательно строящий свою карму должен быть полным господином над своими мыслями и никогда не действовать под влиянием настроения, все его поступки должны соответствовать его идеалам и он должен предпочитать не те действия, которые для него приятнее или выгоднее, а те, которые лучше. Он строит для вечности, и, зная это, должен внимательно избирать свой материал. Познанный закон кармы дает душе крылья, на которых она может подняться в сферы безграничной свободы. Но такой труд, проведенный через все подробности ежедневной жизни, доступен только созревшей душе, сильной воле, и как показала история, именно такими несгибаемыми и мужественными борцами за свои идеалы и прославились павликиане.
Их сжигали, вешали, четвертовали, подвергали невиданным тогда пыткам. Но население проникалось еще большим уважением к ним, видя их стойкость, благородство, человечность и отсутствие страха перед их мучителями. Даже сами правители, не понимали в чем вина павликиан. Приведем еще один факт, показывающий различие между отношением к еретикам самих их правителей и Римской церкви. «Король вел себя как человек государственный, не проявлял особенной обеспокоенности развитием ереси, а к крестовому походу был расположен даже менее, чем того требовали приличия. Он написал папе, что сомневается в законности такого предприятия и примет крест лишь после того, как папа обяжет короля Англии не вторгаться во Францию и узаконит специальный налог для содержания крестоносцев» (с.11). «Он не только относился к ереси спокойно, он ей потворствовал» (с.12).
Сами европейцы считали войну против катаров, развязанную Римской церковью, самым страшным бедствием Европы. Но они еще не знали, что уничтожив катаров, Европа вступит на путь одичания и самоистребления. Но там, где не удалось вытравить дух павликиан, там Европу ждало возрождение и Ренессанс. Именно павликиане внесли в европейскую культуру все то, чем она сегодня гордится. Оставим это молодым исследователям, которые вскроют связь между центрами Катарской церкви и блистательными достижениями эпохи Возрождения.
Напомним только еще одну иронию истории. Затопив кровью павликиан огромные пространства Западной Европы, та же Римская церковь в 21 веке канонизировала выдающегося павликианского (тондракийского ) мыслителя – Г.Нарекаци.
И за что же уничтожали павликиан? Их обвиняли в ереси. Но внимательный анализ их учения, показывает, что именно они проложили столбовую дорогу современной науке. Именно на их идеях учились и становились известными все те европейские ученые, например, Ньютон, именами которых пестрят учебники, а их учителей запрещено упоминать даже сегодня. А идеи диалектики или полярности мира, которые разделяет сегодня каждый образованный человек, и которые спокойно существуют в китайском, индийском и других культурных ареалах, стали неожиданно страшной виной павликиан и причиной их всемерного уничтожения. Это лживое гонение на павликиан продолжается и сегодня. Многие мои статьи о катарах-павликианах исчезли из Интернета, остаются только лживые инсинуации из разряда: «слово катары – переводится с греческого как чистые». В свете сегодняшней войны против истины, надо создавать свою собственную энциклопедическую сеть. Не нужно спорить с заблудшими душами, надо уверенно излагать свое собственное видение. Как самой ничтожной частицы вещества достаточно, чтобы вызвать в насыщенном растворе кристаллизацию, так же довольно самого легкого воздействия извне или изнутри (одна последняя мысль), чтобы накопившиеся однородные мысли выкристаллизовались в поступок.
1. Ольденбург З. Костер Монсегюра. История альбигойских крестовых походов / Пер. с фр. О. И. Егоровой. — СПб.: Алетейя, 2001. — 416 с. — (Миф, религия, культура).
Григорьян Эрнест Рубенович - доктор философских наук, профессор социологии, специально для REX
Комментарии читателей (0):