Этот день в истории. 20 июня

1605 год. 20 июня (10 июня) по приказу Лжедмитрия были убиты жена и сын Бориса Годунова
20 июня 2010  17:47 Отправить по email
Печать

Убийство Фёдора Годунова. К. Е. Маковский. 1862 год

1605 год. 20 июня (10 июня ст.ст.) по приказу Лжедмитрия были убиты жена и сын Бориса Годунова

"Все дали присягу Димитрию, и (3 Июня) Вельможи, Князья Иван Михайлович Воротынский, Андрей Телятевский, Петр Шереметев, думный Дьяк Власьев и другие знатнейшие чиновники, Дворяне, граждане выехали из столицы с повинною к Самозванцу в Тулу. Уже вестник Плещеева и Пушкина предупредил их; уже расстрига знал все, что сделалось в Москве, и еще не был спокоен: послал туда Князя Василия Голицина, Мосальского и Дьяка Сутупова с тайным наказом, а Петра Басманова с воинскою дружиною, чтобы мерзостным злодейством увенчать торжество беззакония.

Сии достойные слуги Лжедимитриевы, принятые в Москве как полновластные исполнители Царской воли, начали дело свое с Патриарха. Слабодушным участием в кознях Борисовых лишив себя доверенности народной, не имев мужества умереть за истину и за Феодора, онемев от страха и даже, как уверяют, вместе с другими Святителями бив челом Самозванцу, надеялся ли Иов снискать в нем срамную милость? Но Лжедимитрий не верил его бесстыдству; не верил, чтобы он мог с видом благоговения возложить Царский венец на своего беглого Диакона и для того Послы Самозванцевы объявили народу Московскому, что раб Годуновых не должен остаться Первосвятителем. Свергнув Царя, народ во дни беззакония не усомнился свергнуть и Патриарха. Иов совершал Литургию в храме Успения: вдруг мятежники неистовые, вооруженные копьями и дреколием, вбегают в церковь; не слушают божественного пения; стремятся в олтарь, хватают и влекут Патриарха; рвут с него одежду Святительскую... Тут несчастный Иов изъявил и смирение и твердость: сняв с себя панагию и положив ее к образу Владимирской Богоматери, сказал громогласно: "Здесь, пред сею святою иконою, я был удостоен сана Архиерейского и 19 лет хранил целость Веры: ныне вижу бедствие Церкви, торжество обмана и ереси. Матерь Божия! спаси православие!" Его одели в черную ризу, таскали, позорили в храме, на площади, и вывезли в телеге из города, чтобы заключить в монастыре Старицком. Удалив важнейшего свидетеля истины, противного Самозванцу, решили судьбу Годуновых, Сабуровых и Вельяминовых: отправили их скованных в темницы городов дальних, Низовых и Сибирских (ненавистного Семена Годунова задавили в Переславле). Немедленно решили и судьбу державного семейства.

Юный Феодор, Мария и Ксения, сидя под стражею в том доме, откуда властолюбие Борисово извлекло их на феатр гибельного величия, угадывали свой жребий. Народ еще уважал в них святость Царского сана, может быть, и святость непорочности; может быть, в самом неистовстве бунта желал, чтобы мнимый Димитрий оказал великодушие и, взяв себе корону, оставил жизнь несчастным хотя в уединении какого-нибудь монастыря пустынного. Но великодушие в сем случае казалось расстриге несогласным с Политикою: чем более достоинств личных имел сверженный, законный Царь, тем более он мог страшить лжецаря, возводимого на престол злодейством некоторых и заблуждением многих; успех измены всегда готовит другую - и никакая пустыня не скрыла бы державного юношу от умиления Россиян. Так, вероятно, думал и Басманов; однако ж не хотел явно участвовать в деле ужасном: зло и добро имеют степени! Другие были смелее: Князья Голицын и Мосальский, чиновники Молчанов и Шерефединов, взяв с собою трех зверовидных стрельцов, 10 Июня пришли в дом Борисов: увидели Феодора и Ксению сидящих спокойно подле матери в ожидании воли Божией; вырвали нежных детей из объятий Царицы, развели их по особым комнатам и велели стрельцам действовать: они в ту же минуту удавили Царицу Марию; но юный Феодор, наделенный от природы силою необыкновенною, долго боролся с четырьмя убийцами, которые едва могли одолеть и задушить его. Ксения была несчастнее матери и брата: осталась жива: гнусный сластолюбец расстрига слышал об ее прелестях и велел Князю Мосальскому взять ее к себе в дом. Москве объявили, что Феодор и Мария сами лишили себя жизни ядом; но трупы их, дерзостно выставленные на позор, имели несомнительные признаки удавления. Народ толпился у бедных гробов, где лежали две Венценосные жертвы, супруга и сын властолюбца, который обожали погубил их, дав им престол на ужас и смерть лютейшую! "Святая кровь Димитриева, - говорят Летописцы, - требовала крови чистой, и невинные пали за виновного, да страшатся преступники и за своих ближних!" Многие смотрели только с любопытством, но многие и с умилением: жалели о Марии, которая, быв дочерью гнуснейшего из палачей Иоанновых и женою святоубийцы, жила единственно благодеяниями, и коей Борис не смел никогда открывать своих злых намерений; еще более жалели о Феодоре, который цвел добродетелию и надеждою: столько имел и столько обещал прекрасного для счастия России, если бы оно угодно было Провидению!Нарушили и спокойствие могил: выкопали тело Борисово, вложили в раку деревянную, перенесли из церкви Св. Михаила в девичий монастырь Св. Варсонофия на Сретенке и погребли там уединенно, вместе с телами Феодора и Марии!"

Цитируется по: Карамзин Н.М. История государства Российского. М.: Эксмо, 2006. с.889

История в лицах

Соловецкий летописец:

И бояря, и дворяня, и дети боярские, и гости, и торговые всякие черные люди начяявся, что он прямой царевич, Гришка Рострига, и взяли ево на Московское государьство. И Гришка с Тулы прислал бояр князя Василья Голицына да князя Василья Мосальского, да печятника своего дияка Богдана Сутупова и велел Борисову царицу Марью и сына ево царевича Феодора задавити. И они по Тришкину веленью их велели удавити. И удавя их и Бориса выняв ис церкви архагге[л]а Михаила, всех их схоронили на Стретенской улице в Вознесенском девиче монастыре /л. 81/ просто, аки простых мирских людей. А сам Рострига, приехав к Москве, сел на Московском царстве. И сперва прелестию своею всех людей учал любить и жаловать и росправу чинити. И послал в Литву диака Офонасья Власьева к сендомирскому воеводе к Юрью Мнишку по дочерь ево по Марину. И как из Литвы сердомирской воевода Юрьи з дочерью своею и з сыном со князем Костентином Вишневецким, и с ыными со многими людьми с литовскими приехали к Москве, и Рострига учал ересь свою проявливати, женился на сердомирсково дочери, не крестив ея, и в пречистую Богородицу соборную церковь литовским /л. 81об/ людей, ляхом и угряном и лютором, велел ходити невозбранно в церкви, и московъских боляр и лутчих людей хотел всех побити, а городы все хотел роздать литве. И московские люди, видя такую в нем ересь, что хощет веру хрестьянскую разорити, и всем миром ево убили и сожгли во 114-м году. а был на царстве один год.

Цитируется по: Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980. М., 1981

Мир в это время

В 1605 году скончался падишах Индии Акбар I, и на трон взошел его сын Салим

Мавзолей Акбара I. Т.Дэниелл. 1795 год

"Поведение Салима, вероятно, послужило причиной и толчком к созданию новой ситуации, при которой множество людей стали поддерживать в качестве пре¬тендента на престол его старшего сына, семнадцатилет¬него Хосрова. Противостояние сына и внука, по сути, определяло жизнь при дворе Акбара в последний год жизни императора и достигло высшей точки в бурной сцене во время боя слонов. Акбар, видимо, желал по-лучить некое знамение и в высшей степени недиплома¬тично велел свести в бою сильнейшего слона Салима с сильнейшим слоном Хосрова. Император наблюдал за боем с балкона, рядом с ним сидел его любимый внук Хуррам, младший брат Хосрова. Как писал ранее Абу-ль-Фазл, "чувствительный повелитель любил внуков больше, чем сыновей". Победил слон Салима, но тут вспыхнула открытая драка между сторонниками Сали¬ма и сторонниками Хосрова. Акбар отправил вниз три¬надцатилетнего Хуррама и велел ему от своего имени передать царевичам, чтобы они прекратили недостой¬ную стычку. Мальчик, передавший своему отцу и стар¬шему брату этот выговор повелителя, был будущий Шах Джахан, который, прежде чем добиться престола, про¬вел несколько лет в состоянии мятежной войны с от¬цом и убил старшего брата. Сцена, как видим, была чревата гораздо большим числом предзнаменований, чем могли предполагать ее участники и наблюдатели.

Менее чем через месяц после этого события, 15 ок¬тября 1605 года Акбар скончался. Во время его трехне¬дельной предсмертной болезни, симптомами которой были понос и кровотечение из кишечника, участники споров о престолонаследии склонились на сторону Са¬лима. Хосрова поддерживали два наиболее влиятельных и знатных человека в империи, соответственно его дядя и тесть: то были Ман Сингх, владетель Амбера, на сес-тре которого женился Салим, и молочный брат Акбара Азиз Кока. Но на беспрецедентном совещании знати, созванном специально для обсуждения этого вопроса, эти двое убедились, что все остальные с ними не со¬гласны. И Акбар, который лично предпочитал Хосро-ва, не захотел рисковать гражданской войной в случае, если он выразит такое мнение. Когда Салим навестил отца в день его смерти, его право наследования было официально подтверждено; Акбар жестом предложил Салиму надеть царское облачение и тюрбан, а также опоясаться мечом Хумаюна, висевшим в ногах постели императора.

Несогласия в семье омрачили последние годы жиз¬ни Акбара. Его молитвы о сыне были удовлетворены трижды, и сам он добился большего, чем, возможно, мог рассчитывать, только для того, чтобы убедиться, что словно по иронии судьбы ни один из его сыновей неспособен или недостоин унаследовать созданное от¬цом. Нет сомнения, что отчасти он сам в этом пови¬нен; то, что все сыновья одного отца пристрастились к алкоголю, — это более, чем простое совпадение. Акбар как личность был чрезмерно властным и уверен¬ным в себе, а это трудные черты в отце. Кажется, он лично не слишком нуждался в сыновьях, не считая по¬требностей династии, а это значит, что они были для него сравнительно не важными в период между двумя чисто династическими моментами — их рождения и его смерти. В конечном итоге в его жизни не хватало сильных семейных привязанностей, которыми отлича¬лись другие правители династии Моголов; как Джахан-гир, так и Шах Джахан всегда зависели от влияния любимой жены и оказывали сильное предпочтение одним детям перед другими; в правление Акбара такие предпочтения пусть и существовали, однако лишь его мать глубоко предавалась своим чувствам. Близкая дружба Акбара отдана была его придворным, таким, как Абу-ль-Фазл или Бирбал. Особые черты личности императора в сочетании с его преданным и, еще более того, щедрым окружением могли стать причиной того, что царевичи приучились потакать своим слабостям. А неуязвимость Акбара, неверие царевичей в свои спо-собности сбросить его с трона, вероятно, привели к легкомысленной растрате жизненной энергии, которую царевичи более поздних поколений обратили на мяте¬жи и заговоры. Следует добавить, что Акбар делал все, что представ¬лял необходимым, чтобы воспитать своих сыновей хо¬рошими правителями. Он намеренно поручал им уже в раннем возрасте руководить делами как военного, так и административного порядка, и Абу-ль-Фазл приводит замечательное письмо, посланное Акбаром Мураду, ко¬торого он в возрасте двадцати одного года назначил правителем Мальвы. В письме император излагает свой взгляд на ответственность правителя. Вот отрывок из этого письма, включающий в себя самую суть его тео¬рии: "Не позволяй различиям в вере вторгаться в поли¬тику, не будь пристрастным, налагая наказания. Сове¬туйся наедине с людьми, которые знают свое дело. Если тебе приносят извинения, принимай их". Следуя этой теории, употребляя силу для поддержания мира, пред¬почитая превращать бывших противников в сильных союзников, а не в слабых врагов, выбирая доверенных чиновников из числа тех, кто умел создавать и прово¬дить в жизнь свои планы, Акбар, располагая плацдар¬мом на северо-западе, сумел в течение полувека взять под контроль весь Хиндустан. Причем контроль ново¬го и устойчивого порядка. Абу-ль-Фазл, перечисляя благодеяния Акбара, выше всего ставит "процветание века и безопасность времени". Неудивительно, что оба эти человека понимали, какую опасность для этих благ заключает в себе слабый характер Салима. Чего Акбар не мог знать и чему Абу-ль-Фазл, несомненно, отказал¬ся бы поверить, так это тому, что царевич, став Джа-хангиром, отнюдь не погубит империю.

После недели траура по отцу Салим 24 октября 1605 года воссел на трон в Агре и объявил, что как император принимает имя Джахангир — "повелитель мира", — дабы избежать путаницы между собой и пра¬вящим султаном Турции Селимом II".

Цитируется по: Гаскойн Б. Великие Моголы: потомки Чингисхана и Тамерлана. М.: ЗАО Центрполиграф, 2003

Материал предоставлен АНО "Руниверс"

Подписывайтесь на наш канал в Telegram или в Дзен.
Будьте всегда в курсе главных событий дня.

Комментарии читателей (0):

К сожалению, возможность добавить коментарий к данному материалу отключена.
Нужно ли ужесточать в РФ миграционную политику?
Какой общественно-политический строй в России?
43% социалистический
Подписывайтесь на ИА REX
Войти в учетную запись
Войти через соцсеть