Первые 10-15 лет после падения в России коммунистического режима ознаменовались для РПЦ и всей страны небывалым духовным голодом и жаждой наполнить новыми смыслами то пространство жизни человеческого духа, которое тщетно пытались набить мертвыми и утопическими идеологиями. Для Церкви начался беспрецедентный период возрождения.
Трендом, так называемого возрождения, стало храмостроительство. Открытие монастырей стало главной перспективой новой и долгожданной волны реабилитации главного культурообразующего религиозного института нашей страны. Многие пастыри тогда сравнивали это время с временами обращения императора Константина, когда христианство было приравнено законом с другими религиями, а затем заняло господствующее положение. Некоторые ностальгически называли это «вторым крещением Руси». Однако, несмотря на всеобщий энтузиазм духовенства и его священноначалия, патриарх Алексий II мудро заметил, сказав: «храмы построили, теперь давайте молиться».
Крайне не хочется обобщать, так как монашество весьма неоднородное явление и внутри самой Церкви. Если вспомнить историю, то институт монашества возник, как протест всеобщей секуляризации церкви. Это был протест комфортному имперскому христианству и роскоши, которая, по словам ап Павла, противна Христу (1.Тим. 5:11). Это было движение мирян евангельского максимализма, которые решили подобно карамазовскому Алеше, что они не могут, услышав слова Христа «раздай все и следуй за Мной», отдавать лишь 2 рубля и ходить к обедне.
В истории нашей страны монашество переживало как рассвет, так и упадок. Нынешнее время можно охарактеризовать, как время собирания первых плодов. И если патриарху Кириллу пришлось публично призвать монахов к скромности, то это можно воспринять и как некий диагноз, выявляющий главную болезнь современного монашества (пожалуй, и всего православия) – обмирщение.
Для многих может показаться странным, но современное монашество в России (за исключением разве что удаленных обителей) глубоко противоречит тем основам монашеского жития, которые были утверждены величайшими авторитетами и родоначальниками этого движения.1 Главное различие между ними сводится к 2 вариантам, одиночный (скит) и общежительное (киновия). У монаха 3 обета: нестяжание (никакой собственности), послушание (никакого индивидуализма, самовольных действий против устава данного монастыря и без благословения настоятеля, главы общины), целомудрие (безбрачие, полное воздержание в интимной сфере, ее для монаха не существует).
В мужские монастыри вход женщинам строго был запрещен и это прописано во всех уставах древних великих монастырей, что не скажешь о современных, где весь обслуживающий персонал на 90% сотоит из женщин. В женские монастыри могли приходить по согласованию мужчины, только в качестве священнослужителей, для совершения таинства Евхарастии и духовного руководства. Что касается паломником, то и здесь ситуация весьма непростая. Еще в XIX веке митрополит Московский Филарет писал: «Как скучно видеть, что монастыри все хотят богомольцев, то есть сами домогаются развлечений и искушения. Правда, им не достает иногда способов, но более недостает нестяжания, простоты и вкуса к безмолвию». Паломничество в том виде, в каком оно практикуется у нас, было недопустимо во времена рассвета монашества первых веков. Не рекомендовалась даже монахам покидать свою обитель, однако если это и случалось, то такой любитель сменить обстановку рисковал вообще остаться на улице.
Что касается разных социальных и благотворительных проектов, то обычно для этого выделялась отдельная от монастыря земля, где могли размещаться больницы и гостиницы для обездоленных. Выделялись, по строгому благословению настоятеля, братья, которые исполняли послушание лекарей, сиделок, администраторов. Во внутреннюю жизнь киновийных монастырей посторонним вход был строго воспрещен. Важно заметить, что не каждый монастырь шел на это. Некоторые так и оставались в рамках только своей общинной жизни. Нужно было очень постараться, чтобы сделать благотворительный взнос монастырю, так как считалось, что монах кормится плодами своих рук. Лишь в исключительных случаях в качестве духовного испытания, благословлялось монахам собирать милостыню. В страшном сне могли бы представить преподобные основатели монашества, чтобы монастыри организовывали разные увеселительные полусветские мероприятия, которые сейчас никого из современных монахов уже не удивят.2 Эти отклонения, ставшие уже нормой, можно перечислять без конца.
Таким образом, призыв патриарха Кирилла не безоснователен. Как говорится «рыба гниет из головы». И если христианский спецназ (монашество) расслабился и превратился удобный клуб полудосужево-светского коротания жизни неженатых мужчин и незамужних женщин в черном, то это может послужить бомбой замедленного действия. Весьма вероятно, что возникнет новая протестная волна, жаждущих подлинно христианской жизни. Но вот найдутся ли Василии Великие, которые силой своего авторитета и святости смогут эту протестную волну удержать теперь уже в каноничных рамках РПЦ да и всего современного православия? Вопрос открытый…
1 Основоположник отшельнического монашества преп Антоний Великий (251-356 г), Пахомий Великий (292-248 г). родоначальник общежительного монашества. Ефимий Великий (377-473 г) – основатель палестинского монашества и Бенедикт Нурсийский (480-547 г) - основоположник западного монашества.
2 Журнал Фома 2007 г. С. 6., пишет: «12 августа (2007 г) в Киеве прошло празднование Дня Крещения Руси. Впервые в истории украинского Православия по случаю церковного праздника был организован рок-концерт, на котором выступили грузинская джазовая певица Нино Катамадзе, украинская рок-группа «Братья Карамазовы» и российская группа «ДДТ»… Организаторами выступили три киевских монастыря – Голосеевский, Ионинский и Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра… С приветственной речью к слушателям обратился (предстоятель – курсив автора) УПЦ МП митрополит Владимир, который благословил зрителей и выразил надежду на то, что подобные праздники станут доброй традицией в будущем».
Комментарии читателей (1):