Внешним выражением отмеченной инструментальной роли, «ключевого исполнителя», стала масштабная военная операция, предпринятая ВС Грузии против Республики Южная Осетия в августе 2008 г. Здесь целесообразно, еще раз, отметить, что кроме внешнего, «событийного», содержания события «войны 8. 08. 08» имеют и более глубинное, но трудно формулируемое, или «ускользающее от формулирования», смысловое содержание. При всем масштабе трагических последствий для Осетинского народа: уничтожение РЮО как государства, будучи приоритетной стратегической целью для собственно военно-политического руководства и ВС Грузии, – должно рассматриваться в качестве первоочередного этапа, неизмеримо более масштабного военно-стратегического «предприятия». Тбилиси, безусловно, не мог – ни формулировать приоритетные цели указанного «предприятия», ни, тем более, принимать решения о необходимости их практического достижения.
(Более того, даже достижение собственных «скромных, но близких и понятных» целей, вожделенных для Тбилиси и мотивирующих его исполнительскую активность – представлялось возможным для режима Саакашвили – лишь в случае получения соответствующей санкции из Вашингтона).
Комплексная оценка совокупности самых различных обстоятельств дает основания для вывода о том, что успешная практическая реализация указанного этапа (изначального замысла операции, получившей впоследствии известность, как «Чистое поле») – рассматривалась военно-политическим руководством США, как первоочередное и определяющее условие – для последующего непосредственного военного вмешательства со стороны самих США. То есть, выполнение указанного «первоочередного и определяющего условия» было необходимым – в плане создания (искусственного моделирования) целого комплекса условий – для ведения того типа войны, который является единственно приемлемым и политически возможным для Соединенных Штатов (с учетом «предельно допустимых состояний» социально-политической системы США, исключительной чувствительности данной системы к «фактору потерь» и проч.).
Косвенным подтверждением того, что операция ВС Грузии изначально планировалась таким образом, чтобы создать необходимые условия для последующего непосредственного военного вмешательства США – является следующее обстоятельство. На этапе строительства и подготовки ВС Грузии особое внимание уделялось достижению и всемерному поддержанию оперативной совместимости с ВС США (под прикрытием деклараций о том, что критерием современного и передового уровня национальных ВС является их соответствие стандартам НАТО). Кроме того, уже в ходе боевых действий, стал очевиден факт, который мог свершиться лишь в качестве результата – именно заблаговременной и целенаправленной комплексной деятельности. Речь идет о факте непосредственной интеграции ВС Грузии – в системы разведывательно-информационного обеспечения, а также системы управления войсками/оружием ВС США. В том числе и за счет доступа к использованию средств оперативного (отчасти и стратегического) уровня, например: возможность получения данных космической, РЛС- и радио-технической разведки для вскрытия и определения, в масштабе реального времени, курса и местоположения (в полете) средств боевой авиации ВС РФ, а так же позиций и средств российской артиллерии (и проч.); в том числе, для обеспечения боевого применения средств ПВО и боевой авиации ВС Грузии, а также при целеуказании и наведении систем высокоточного оружия (ВТО) для поражения различных средств и объектов российской стороны. Подобная интеграция вполне позволяла использовать грузинские воинские формирования также и в качестве «наземной компоненты» ВС США (с целью минимизации потерь среди личного состава собственно американских войск).
Лишь относительно недавно достоянием мировых СМИ стала информация о том, что советники бывшего президента Дж. Буша (мл.) рассматривали возможность военного вмешательства на стороне Грузии, в августе 2008г. В частности, прорабатывались планы нанесения ударов средствами ВС США по Рокскому тоннелю, с целью пресечь коммуникации между РФ и РЮО, а также лишить группировку ВС РФ возможности обеспечивать и наращивать усилия своих передовых сил, действующих на территории РЮО (изолировав их)1. Согласно указанной информации Дж Буш, «положил конец обсуждению этих планов» лишь на четвертый день с начала военных действий, когда ВС РФ уже полностью владели стратегической инициативой и исход войны для Грузии (в случае ее продолжения) был очевиден.
При этом, следует рассматривать, как вполне «индикативный» – тот факт, что бывший сотрудник Государственного департамента США - Р. Асмус, опубликовавший данную информацию в своей книге «Маленькая война, которая потрясла мир», не был подвергнут судебным искам за распространение недостоверной информации, со стороны Правительства США. Однако, этим обстоятельством реальная суть рассматриваемого здесь события ни как не может ограничиваться. К примеру, в отношении владельца сайта WikiLeaks – Асанжа была хотя бы попытка «изобразить» нечто на тему судебного преследования. (Которому, впрочем, изначально был предан характер очевидного фарса, за счет целенаправленных усилий заинтересованных и вероятно весьма влиятельных «сторон»). В контексте предлагаемого здесь сравнения, факт публикации Р. Асмусом упомянутой книги является не менее, а возможно и более примечательным. Дело в том, что, настаивая на достоверности публикуемого им сообщения, – Р. Асмус фактически заявил о том, что он является преступником, разгласившим «особо деликатную» государственную тайну, доступ к которой он получил благодаря связям, обусловленным, прежде всего, его прежним положением высокопоставленного госслужащего. То есть, как таковой факт публикации Р. Асмусом указанной информации в любом случае должен содержать в себе состав преступления: либо заведомая клевета, наносящая ущерб Соединенным Штатам, либо сознательное разглашение государственной тайны. Следует отметить, что, в рассматриваемом случае, чудеса бесшабашного «отвязанного пофигизма» по отношению к своей дальнейшей судьбе (вообще-то не свойственного американцам) проявил не только сам Р. Асмус, но и издатели написанной им книги. Но и на этом «чудеса» не кончаются: оказывается, носитель государственных секретов США (который не мог освободиться от соответствующих, как формальных так и неформальных, обязательств о неразглашении и, тем более, от соответствующей «ненавязчивой опеки» после своей отставки, иначе не мог бы «перебазироваться» в Фонд Маршалла, исполняющий деликатные роли при формировании стратегического курса США) мог вести переговоры с издателем(и), предметом которых являлось намерение разгласить важную государственную тайну, затем должны были проводиться необходимые технические, организационно-юридические и иные мероприятия по подготовке публикации – и все это при полном неведении спецслужб США?
(Хотелось бы воздержаться от, что называется, «напрашивающихся» спекуляций по поводу последовавшей примерно через год, 30.04.2011, кончины Р. Асмуса, в возрасте 53 г., поэтому просто зафиксируем этот факт, исключительно в качестве его констатации)
Или факт опубликования указанной информации следует все же рассматривать, как «утечку», сознательно организованную «компетентными органами» США? Таким образом, «частное лицо» – Р. Асмус и «независимый» издатель его книги, вероятно, были использованы в качестве информационного канала, с целью привлечь внимание государственного руководства и правящих элит РФ к тому, что применение США военной силы против РФ является отнюдь не гипотетической, а вполне реальной возможностью. Российскому высшему руководству как бы «предлагалось» – не актуализировать эту потенциальную возможность, демонстрируя излишнюю «строптивость» по отношению к США. Заодно предполагалось создание неявного, но действенного стимула, побуждающего государственное руководство РФ еще больше ценить «доброго следователя» – Обаму, с его «перезагрузкой».
Кроме того, фактом являются усилия, ВМС США, совместно с ВМС союзников по НАТО (корабли Турции, Польши, Германии, Испании), по организации давления на РФ, РА и РЮО, посредством демонстрации военно-морской мощи и «манипулирования силой» в акватории Черного моря, в том числе непосредственно у побережья РА. Со стороны ВМС США в указанных действиях принимали участие эсминец McFaul, оснащенный крылатыми ракетами «Томагавк», способными нести ядерный боезаряд, а также обеспечить высокоточное поражение с использованием обычных боезарядов в радиусе до 1600 км (2500 км. в режиме носителя ЯБГ). Здесь же следует отметить и непосредственное участие командно-штабного корабля 6-го флота ВМС США «Маунт Утни», оборудованного новейшими средствами радиоэлектронной разведки, РЭБ, а также способного функционировать как центр боевого управления масштабными межвидовыми операциями.
В конце 2010г. многие влиятельные СМИ, в самых различных странах, проявили исключительно высокую активность в тиражировании, а также соответствующих интерпретациях следующего сообщения: «По информации скандального известного ресурса WikiLeaks, во время августовской войны 2008 года Турция была готова ввести свои войска под статусом НАТО на территорию Грузии в случае вторжения России в Аджарию. Как говорится в распространенном документе, датированном 14 августа 2008 года, премьер-министр Реджеп Тайи́п Эрдоган и члены парламента направились с визитом в Москву и встретились с президентом Медведевым. Согласно документу, турецкая делегация заявила Медведеву, что если Россия будет вести военные операции ближе 100-километровой зоны от территории Турции, турецкая сторона, как член НАТО, имела бы право и даже становилась обязанной включить свои подразделения в военные действия и защитить территории соседних странам-членам альянса государств.
Там же уточняется, что Турция ввела бы в Грузию войска и в том случае, если бы военные действия не коснулись непосредственно Аджарии, но по ней были бы нанесены хотя бы лишь точечные воздушные удары».
Следует отметить, что активное тиражирование СМИ данного сообщения сопровождалась – многочисленными осторожными комментариями, согласно которым нет достаточных подтверждений его (сообщения) достоверности. Попытки проследить изначальный источник данного сообщения выводили, в том числе, и на след грузинского сайта apsny.ge; однако, данный сайт не был единственным кандидатом в первоисточники рассматриваемого сообщения. Кроме того, в контексте данного сообщения приводилось и следующее заявление главы МВД (на тот момент) Грузии – Вано Мерабишвили, которое он сделал в интервью агентству «ПирWели» 3 марта 2009 года: «Турция была готова во время российско-грузинской войны ввести в Аджарию свои вооруженные силы, если грузинские власти не смогли бы своими силами обеспечить безопасность региона». Интересно, что данное заявление весьма близко «соседствует» по времени с предшествующим визитом президента Турции А. Гюля в Россию (середина февраля 2009г.), а также с заявлением российской стороны о намерении Президента РФ (на тот момент) – Д. Медведева совершить ответный визит в Турцию. В целом, приведенное заявление Вано Мерабишвили весьма резко диссонировало – с общим тоном многочисленных заявлений, со стороны представителей высшего политического и военного руководства Турции, в тот период времени: о приоритетном характере российско-турецких отношений и необходимости их дальнейшего развития. Отдельный вопрос – были или нет данные заявления действительно искренними, или же они были частью некой геополитической игры, которую ведет Турция. В любом случае, следует признать исключительно важным именно то обстоятельство, что изложенное заявление Вано Мерабишвили – вопиюще диссонировало – с декларируемой позицией руководства Турции и было для него весьма некстати. Тем не менее, турецкое руководство не сочло возможным дезавуировать рассматриваемое заявление министра внутренних дел Грузии.
Российское информационное агентство «Регнум» опубликовало 04.10.2008г. сообщение о заявлении бывшего главы МВД Украины Юрия Луценко, согласно которому реально существовал план дестабилизации обстановки в Крыму, а также действий против Черноморского Флота (ЧФ) ВМС РФ – под кодовым названием «Триста спартанцев». В интервью украинскому изданию «Зеркало недели» Юрий Луценко завил: "Мне известно о существовании плана дестабилизации ситуации на полуострове, который носит условное название "300 спартанцев". Он разработан консультантом президентского Секретариата и предполагает организацию провокаций, направленных против Черноморского флота». По информации ряда экспертов, план операции «Триста спартанцев» был разработан и подготовлен к реализации спецслужбами Украины по указанию президента (на тот момент) – В. Ющенко. План данной операции предполагал, в том числе, и провокации, которые должны были повлечь многочисленные жертвы среди членов семей военнослужащих Черноморского флота, а также захват его важных объектов. Для практического исполнения операции планировалось привлечение боевиков, из числа членов радикальных организаций украинских националистов. Практическое осуществление операции «Триста спартанцев» создало бы реальную угрозу возникновения острого военного конфликта между Украиной и Российской Федерацией (в качестве наиболее вероятного варианта дальнейшего развития событий).
Следует отметить, что, в рассматриваемом случае, подобный конфликт развивался бы под общим влиянием резкого обострения военно-политической обстановки в Черноморско-Каспийском регионе: в связи с итогами «войны 8.08.08» и последующими военно-морскими «демонстрациями силы» со стороны ВМС США и других членов НАТО (с целью оказания давления на Россию, Южную Осетию и Абхазию). Кроме того, неизбежным результатом осуществления операции «Триста спартанцев» стали бы массовые выступления радикально-националистических организаций крымских татар, а также активизация их боевых структур. (Имеются данные о том, что эти боевые структуры непосредственно опекались такой известной радикально-исламистской террористической организацией, как Хиз-бут-Тахрир, а также данные о целенаправленной работе с националистическими организациями крымских татар – разведслужб Турции). На этапе практической реализации, логика подобных операций предполагает задействование (в рассматриваемом случае) наиболее радикальных и деструктивных элементов, из числа крымско-татарских националистов. Затем, с целью направления их деструктивной энергии «в нужное русло», были бы инспирированы конфликты указанных радикальных элементов – с представителями русскоязычного населения Крыма, а также с военнослужащими Черноморского флота ВМС РФ. В случае подобного развития ситуации, были бы неизбежными «обращения о помощи и защите» к Турции, со стороны руководства радикально-националистических организаций крымских татар. Соответственно было бы неизбежным и военное вмешательство в ситуацию на Крымском полуострове, со стороны Турции; однако общим врагом украинских и крымско-татарских националистов в Крыму были бы объявлены – командование и военнослужащие ЧФ РФ, а также «пророссийские элементы». В свою очередь, вмешательство в конфликт Турции, как члена НАТО, повлекло бы и неизбежное вмешательство в конфликт всего блока НАТО в целом.
Непосредственное военное вмешательство Турции, в статусе члена НАТО, в ситуацию в Крыму, на стороне крымско-татарских националистов – отнюдь не исключало возможности объединения последних с радикальными украинскими националистами под лозунгом совместной борьбы с «имперской угрозой России». В связи с этим, необходимо отметить, что курс на вступление в НАТО (вопреки воле значительного большинства граждан Украины) являлся высочайшим приоритетом для бывшего президента В. Ющенко и антироссийски-настроенных сил в целом. Данный курс предполагал, в том числе и необходимость стратегического диалога между НАТО и той частью украинской правящей элиты, которая была ориентирована на вступление в НАТО, что называется любой ценой.
(Характерной особенностью подобных стратегических диалогов является, наряду с официальной и публично декларируемой их частью, наличие в них принципиально закрытой, «непрозрачной части». В качестве практического эквивалента данной «непрозрачной» части – следует оценивать такие направления деятельности, осуществлявшиеся при президентстве В. Ющенко, как: 1) активное участие Украины в поставках Грузии различных систем вооружения, в том числе – эффективных средств ПВО, бронетанковой техники, артиллерийских систем большого калибра и боевых вертолетов; 2) фактическое участие украинских военных специалистов в боевых действиях против ВС РФ и вооруженных формирований РЮО; 3) спланированную и подготовленную к осуществлению операцию «Триста спартанцев»).
В целом, согласно экспертным оценкам, реалии военно-политической обстановки, на тот момент, были таковы, что эскалация военной конфронтации между Россией и Украиной, будучи возникшей (вследствие осуществления операции «Триста спартанцев»), неминуемо вышла бы за грань собственно военного конфликта и переросла бы в полномасштабную войну. Собственно, на это и делался расчет заокеанских покровителей В. Ющенко. Закономерным последствием такого развития событий могло быть лишь последующее вмешательство в ход военных действий – со стороны коалиционных сил НАТО, под эгидой США.
Далеко неслучайно, что изложенные «эпизоды» объединены общей «сюжетно-смысловой линией». Такое единство обусловлено тем, что, что они являются – ничем иным, как внешним отражением – общей целенаправленной деятельности, которая осуществлялась на различных направлениях, в рамках единого стратегического сценария. Того же самого общего стратегического сценария, неотъемлемой частью которого должна считаться и вооруженная агрессия Грузии против Республики Южная Осетия, в августе 2008г.
В свою очередь, именно отказ от «дискретного» взгляда на произошедшие события, отраженные в этих «эпизодах», и сведение их в единую целостную картину – является необходимым условием адекватности оценок – относительно реального масштаба рассматриваемого стратегического сценария, а также его приоритетных целей.
Очевидно, что последствия и итоги «войны 8.08.08» до сих пор оказывали и будут оказывать долговременное влияние на развитие политической и военно-стратегической обстановки в регионе Южного и Северного Кавказа (Черноморско-Каспийского региона в целом). Исходя из этого, оценки рассматриваемых событий неизбежно будут иметь важнейшее значение для соответствующих прогнозов. С этой точки зрения, ключевым является вопрос о том, почему Соединенные Штаты все же не решились на военное вмешательство на стороне Грузии.
Целесообразно, еще раз, отметить, что при принятии подобных решений политическое и военное руководство США исходит из всесторонней оценки обстановки и соответствующих прогнозов ее развития. Прежде всего, в плане оценки возможностей – вести военные действия – политически приемлемым, для себя, образом: с учетом «предельно допустимых состояний» политической системы США, а также особой чувствительности американского социума к «фактору потерь».
Исходя из этого, для Соединенных Штатов принципиально не приемлема перспектива, при которой их военное вмешательство вызовет враждебное отношение со стороны народов Кавказа, мотивируя их стремление оказывать вооруженное противодействие ВС США, а также всемерную поддержку Вооруженным Силам России. (Примером такой реакции на вооруженное вторжение из – вне, стала самоорганизация народов Дагестана, с целью вооруженного противодействия бандформированиям Басаева и Хаттаба, а также их всемерная поддержка ВС РФ).
Более того, современные формы применения ВС США основаны на так называемой «концепции ведения операций на основе достигнутых эффектов». Имеется в виду, что непосредственному боевому применению ВС США должна предшествовать комплексная деятельность, по целенаправленному созданию таких эффектов многопланового воздействия на обстановку и условия ее дальнейшего развития, при которых удастся создать:
- с одной стороны,– наибольшую степень свободы и «режим
благоприятствования» для действий своих войск;
- с другой, – обеспечить «управление выбором и поведенческими
реакциями» – по отношению к противнику.
В рассматриваемом контексте следует особ отметить, что замысел операции ВС Грузии по уничтожению РЮО как независимого государства – определялся, прежде всего, американскими стратегами и являлся составной частью общего военно-стратегического сценария США. Особенностью данного сценария стало акцентированное стремление – создать предпосылки для достижения (моделирования) необходимых «базовых эффектов» – «грузинскими руками»: возложив, на первоначальном этапе, на ВС Грузии наиболее грязную и кровавую работу, способную вызвать устойчивое неприятие у других народов Северного и Южного Кавказа. С этой точки зрения, важно понять, что операция «Чистое поле» разрабатывалась и готовилась, как операция во многом «неклассической войны». В частности, именно это обстоятельство предопределило и – такое принципиальное, для всего плана операции в целом, решение, которое – внешне воспринимается, как очевидное и весьма «странное» отступление от «незыблемых канонов» военного искусства: отсутствие диверсионного воздействия, либо воздействия средствами поражения ВС Грузии по Рокскому туннелю – до начала активных военных действий. (Либо в первые часы с начала этих действий, в качестве приоритетной и первоочередной оперативной задачи).
В свою очередь, применительно к потенциальному театру военных действий (ТВД) Черноморско-Каспийского региона, практическая реализация указанных форм применения ВС США предполагает (с высокой вероятностью) необходимость достижения следующих «базовых эффектов»:
● Стимулирование у народов Кавказа реакций отторжения по отношению к России, к Русскому Народу как «культурно-чуждому», к государственно-политическому устройству РФ, органам власти, правопорядка и безопасности, к ее Вооруженным Силам (на всех уровнях – бытовом, культурном, социальном, политическом, идеологическом и религиозном; используя для этого – текущие ошибки органов государственной власти и ее системные недостатки, а также – «агентуру влияния», коррумпирование представителей власти, сепаратистские элементы и проч.).
● Дискредитация прежних идеологических устоев, обеспечивающих государственное единство России, вытеснение идеи совместного государственного бытия народов России (общности исторических судеб с народами др. государств – бывших регионов СССР) – разбуженными и накаленными «племенными страстями». Инспирирование конфликтов между народами Кавказа, с целью их ослабления во взаимных распрях, а также их дезориентации и последующего навязывания им своей роли «военно-политического арбитра» (контроль над хаотизированным пространством, посредством инспирирования «межплеменных» и межконфессиональных кризисов и управления данными кризисами).
● Создание (за счет изложенного выше) эффективных стимулов, призванных обеспечить массовое неповиновение представителей кавказских народов органам государственной власти РФ, а также их массовое вовлечение в вооруженное противодействие органам правопорядка, безопасности и Вооруженным Силам РФ (используя методы партизанской и диверсионно-террористической войны). Создание условий для привлечения незаконных вооруженных формирований (НВФ) сепаратистов в качестве «наземной компоненты», участвующей в боевых операциях ВС США, с целью минимизации участия своего (американского) личного состава – в военных действиях, связанных с непосредственным боевым соприкосновением с противником.
● Создание эффективных стимулов, призванных обеспечить поддержку ВС США (их союзников) со стороны различных категорий местного населения (на основе антироссийских настроений и проч.).
Возвращаясь к тезису о том, что операция «Чистое поле» разрабатывалась и готовилась, как операция во многом «неклассической войны» важно отметить следующее: данная операция носила характер, прежде всего, преднамеренного «сгона с земель по африканской модели», что обуславливалось именно необходимостью моделирования указанных «базовых эффектов». В практическом плане, это означало, что «зараженные бациллами архетипического ужаса» беженцы должны были лавинообразно хлынуть через Рокский туннель[2] и не только распространять «бациллы ужаса» в лагерях беженцев и среди населения Северной Осетии[3], но и нести всем северокавказским народам «весть о том, что русские нас предали». (В этом случае любые объяснения, апеллирующие к тому, что имело место не предательство, а недооценка угрозы и стратегический просчет со стороны руководства, РФ и соответствующее промедление в осуществлении адекватного реагирования – были бы заведомо бесполезными).
Для США (ТС) исключительно важно, чтобы у народов всего Большого Кавказа сложилось убеждение в том, что Россия сама окончательно отказалась от своей исторической Миссии и «своими руками» ниспровергла те исторические основания, которые, до сих пор, определяют ее культурное притяжение, а также геополитический статус и стратегические позиции в регионе. Достижение такого положения является основополагающим и первоочередным условием превращения Черноморско-Каспийского региона в «зону управляемого хаоса» (инспирирование конфликтов между народами Кавказа, с целью их ослабления во взаимных распрях, а затем установление контроля над хаотизированным пространством, посредством инспирирования «межплеменных» и межконфессиональных кризисов и управления данными кризисами, последующее навязывание им своей роли «военно-политического арбитра»).
Упорное сопротивление, массовый героизм и самоотверженность, проявленные Народом Южной Осетии, а затем и решительные действия Вооруженных Сил России – привели, в итоге, к такому поражению Грузии, которое оказалось «слишком быстрым», с точки зрения расчетов американских стратегов. Соответственно, срыв исполнения изначального замысла операции «Чистое поле» означал и невыполнение изложенных выше задач – по созданию таких условий обстановки, которые военно-политическое руководство Соединенных Штатов считает единственно приемлемыми для непосредственного военного вмешательства в ход военных действий на стороне Грузии.
Тем не менее, военно-политическое руководство США не могло позволить себе принять изменения в стратегическом балансе региона, сложившиеся в итоге «пятидневной войны», как данность. С этой точки зрения, попытку инспирировать упомянутую операцию «Триста спартанцев», с целью инициирования военного конфликта между Россией и Украиной – следует характеризовать, как то, что США не отказались от продолжения реализации своего общего стратегического сценария. Более того, упомянутая операция готовилась в едином комплексе с такими формами активности вооруженных сил, как агрессивное манипулирование группировкой ВМС СШ (НАТО) в непосредственной близости от черноморского побережья РА и РФ, что указывает на решительное стремление переломить ход событий в свою пользу.
Срыв операции «Триста спартанцев» (обусловленный, прежде всего, внутренним расколом в украинской правящей элите) поставил военно-политическое руководство США перед необходимостью использовать новые формы для достижения преследуемых им стратегических целей. При этом чрезвычайно важно, что характер этих целей и соответствующий масштаб стратегических ставок – таковы, что США не могут, в принципе, отказаться от их достижения. Исходя из этого, речь может идти лишь о том, что новые формы достижения этих целей, на данном этапе, обеспечивают нынешнему военно-политическому руководству США:
- во-первых, – сокрытие реального смысла своей деятельности, за счет ее маскировки под иные формы внешнеполитической активности (см. «перезагрузка»);
- во-вторых, подрыв потенциала сопротивления и в целом национально-государственного потенциала РФ и РЮО (наряду с попытками манипулировать политическими процессами в РА, а также процессами стратегического выбора абхазских политических элит – в направлении его радикального изменения), наращивание процессов их внутренней нестабильности, а также – подрыв их международных позиций;
- в третьих, целенаправленные воздействия на различные международные процессы, с целью изменения баланса сил и интересов, в направлении их «оптимизации» – с точки зрения создания условий для реванша и соответствующей «ревизии» итогов «войны 8.08.08».
- в четвертых, – стратегическая дезориентация политического и военного руководства РФ и ее союзников (РЮО, РА), а также воздействие на их политическую волю и «поведенческие выборы»;
- в пятых, – создание условий для последующих решительных действий, с целью достижения США (ТС) стратегического реванша (решение задач по превращению потенциальных объектов агрессии в беспомощные «преуготволенные жертвы»).
Что касается Турции, то ее позиция в августе 2008 г., вопреки распространенным в экспертно-аналитическом сообществе «интерпретациям», отнюдь не предполагала такое стратегическое переориентирование, которое означало бы противопоставление своих интересов – интересам США в регионе. (Равно как не предполагала и ревизию своих обязательств, в качестве члена НАТО). Скорее речь должна идти о стремлении высшего руководства Турции воспользоваться ситуацией и создать прецедент равно-субъектных «геополитических торгов» с Соединенными Штатами.
Выше уже отмечался приоритетный характер, для реализации стратегического сценария США, следующей задачи: стимулирование у народов Кавказа реакций отторжения по отношению к России, к Русскому Народу как «культурно-чуждому» и, соответственно, к государственно-политическому устройству РФ (на бытовом, культурном, социальном, политическом, идеологическом и религиозном уровнях). В свою очередь, в случае если бы военная активность США (НАТО) повлекла бы интернационализацию регионального конфликта и его эскалацию до уровня полномасштабной войны – не решение данной задачи могло означать для Турции лишь перспективу втягивания своих вооруженных сил в военные действия в заведомо невыгодных условиях. В рассматриваемом случае, Турция была бы вовлечена в военные действия лишь в качестве «рядового члена» НАТО, вынужденного поставлять своих военнослужащих в качестве «пушечного мяса» для достижения чужих геополитических целей. В тоже время, не решение указанной задачи означало бы такое военное вмешательство со стороны Турции, которое вызовет враждебное отношение со стороны народов Кавказа, мотивируя их вооруженное противодействие. Подобная перспектива означала бы для Турции – похоронить любые возможности достижения собственных геополитических целей в Черноморско-Каспийском регионе (и не только). С другой стороны – именно достижение отторжения и антагонизма народов Кавказа по отношению к России, за счет выставления ее в положении слабой, беспомощной и способной лишь «сдавать» своих союзников в регионе – создает необходимые условия для реализации определенных форм политической и военной активности, посредством которых возможно достижение исторического реванша Турции в макрорегионе. Следует отметить, что такой исторический реванш (включая его геополитические и территориальные аспекты) составляет реальную суть того внешнеполитического курса Турции, который получил название «неоосманизм».
Таким образом, позицию занятую Турцией в связи с известной военной активностью США (НАТО) в регионе, в 2008г., следует рассматривать, как важнейший шаг, посредством которого турецкое руководство вполне обоснованно рассчитывало максимально эффективно «разыграть карту» – особой заинтересованности США в своей поддержке (прямом участии Турции в геополитических проектах США).
В рассматриваемом контексте, события «войны 8. 08. 08» следует охарактеризовать, как выплеск «раскаленной геополитической магмы», вызванный – значительными деструктивными «тектоническими подвижками» – в общей архитектонике мирового порядка. В августе 2008г. удалось локализовать данный «выплеск» и его последствия, однако с огромным трудом, что называется «на пределе возможного». Одновременно стало достаточно очевидным и то, что современная «постсоветская» Россия располагает слишком скромными возможностями – в сравнении с тем реальным уровнем угроз, по отношению к которым «война 8.08.08», при всем ее драматизме, должна считаться лишь – «вестником» (предзнаменованием встречи с «геополитическим Роком»). Действительно вдумчивые и непредвзятые экспертные оценки – адресуют к прямым и отнюдь «не натянутым» аналогиям – с теми нелицеприятными оценками состояния и боевых возможностей РККА, которые давались экспертами по итогам Советско-Финской войны.
(Разумеется, нелицеприятный характер данных оценок не может быть основанием для того, чтобы ставить под сомнение – проявленные в реальной действительности – высокие боевые качества и мастерство солдат и офицеров Вооруженных Сил России, благодаря которым все же удалось компенсировать существовавшие пороки военной системы РФ, а также стратегические просчеты ее политического и военного руководства).
2 Рассмотренное выше намерение военно-политического руководства США нанести удар по Рокскому туннелю, за счет применения средств поражения ВС США, относится к тому моменту, когда реальный ход боевых действий поставил американских стратегов перед фактом того, что исполнение изначального замысла операции «Чистое поле» оказалось сорванным. Соответственно военно-политическое руководство США оказалось перед острейшей проблемой – необходимостью реагировать на непредвиденные и, при этом, принципиальные изменения обстановки
3 См. С. Кургинян «Аналитика событий в Южной Осетии». ttp://worldcrisis.ru/crisis/485562
Комментарии читателей (0):