Измеряя Армению и Азербайджан «единым аршином», Россия усиливает недовольство закавказских столиц

Отбросив всю сценическую мишуру, которой сегодня в угоду собственным узким целям пользуются некоторые политики, апеллируя к вопросу о Нагорном Карабахе, нужно объективно посмотреть на то, какую роль играет Россия на Южном Кавказе, и какую роль для нее играют страны региона, в том числе Нагорный Карабах.

Затрагивая данный вопрос, необходимо исходить из ряда фундаментальных положений, непонимание, либо игнорирование которых уже многие годы является камнем преткновения в армянском, российском и азербайджанском обществе на пути к достижению мира в регионе.

Об основополагающих элементах, которые торпедируют переговорный процесс и фактически заводят его в тупик, я писал ранее. Сейчас же обратимся к тем положениям в ролях и статусах сторон, которые, нравится это кому-то или нет, создают ситуацию, которую мы имеем сегодня и условия по развитию данной ситуации в обозримом будущем.

1. Роль Российской Федерации в Закавказье исключительна. Эта роль проявляется не только в ее собственных интересах, которые она стремится защитить и реализовать посредством определенной формальной внешнеполитической концепции, охватывающей также и Южный Кавказ, но и в ее системе ценностей, которые она экстраполирует и распространяет. С этой точки зрения, российский культурно-идеологический инструментарий, формирующий привлекательность государства на общественном уровне среди народов региона, находится в состоянии глубочайшего кризиса и ржавения, учитывая текущие тенденции и настроения в Закавказье. Постоянно апеллируя к единому прошлому, историческому побратимству, Москва не дает ответа на самый насущный вопрос: каким образом, в какой модели и за счет чего Россия будет конструировать общую систему ценностей дня завтрашнего.

Сегодняшняя апперцепция и трактовка идеологии “евразийства”, на которую принято уповать и рассматривать в качестве основной объединительной силы, не только не дает ясного ответа на указанный вопрос, но и по своему формальному содержанию является нечем иным, как очередным повторением попыток поиска ностальгии среди населения к реанимации единого социокультурного пространства по лекалам уже исчерпавших себя образцов. Наличны определенные идеи о том, как можно актуализировать “евразийское движение” и сделать его более содержательным и востребованным, однако, за отсутствием внимания к подобным идеям, вся суть формального евразийства, о котором говорят на академических площадках и высоких уровнях, повторяет отмеченный выше круг и не отличается новизной. В результате этого, мы имеем теоретический уровень, на котором присутствуют постоянные измышления и разговоры о российской мягкой силе на Южном Кавказе, и уровень эмпирический, который с российской стороны на, по-настоящему качественном уровне, просто пустует.

Следствием подобной пустоты являются: а) Непонимание Россией корней процессов региона в целом и в каждой отдельно взятой стране в частности, чему образцом служат пресловутые попытки обьяснить социальные сдвиги в регионе только лишь через призму оранжевых и цветных революций. б) Непонимание общественностью стран региона позиции России по ряду вопросов и ее действий, которые воспринимаются крайне негативно, чему результатом является негативное восприятие и самой России в целом, как государства, не имеющего потенциала к трансформации своей внутренней среды и внешней оболочки. в) Заполнение вакума иными, нероссийскими идеями, стандартами и ценностями, быстро распространяющимися в регионе и особенно среди молодежи региона за полным остуствием сопоставимой альтернативы с российской стороны.

Некоторые могут спросить: «Как же это связано с заданной темой, с позицией России по Нагорному Карабаху?» Ответ до безумия прост: позиция России по Нагорному Карабаху, мирный путь решения нагорно-карабахской проблемы – это тоже своеобразная мягкая сила России по убеждению в безальтернативности подобного подхода. Текущий ступор и абсолютное непонимание и нежелание сторон слышать и слушать друг друга на уровне обществ Армении, Нагорного Карабаха с одной стороны и Азербайджана с другой– это итог отсутствия работы по направлению конструирования реальной (в противовес лишь декларативной) мягкой силы для решения нагорно-карабахской проблемы.

2. Россия сыграла решающую роль в прекращении боевых действий в Нагорном Карабахе весной 2016 года. Однако, необходимо понять, что из состояния дотлевания, в котором Россия стремилась удержать конфликт в Карабахе, надеясь на его постепенное погашение, за 20 лет с момента подписания перемирия, последний перестал тлеть и перешел в фазу воспламенения. В подобных крайне волатильных условиях, Россия должна осознать, что эффективность прежних способов решения и давления на стороны конфликта с каждым днем теряет свою актуальность и полезность. Удержать Азербайджан в орбите собственного влияния с каждым годом все сложнее, так как Баку ориентируется в первую очередь на Анкару, которая учит Баку действовать в лучших традициях кемализма: заигрывая с Россией, на всех парах лететь в объятия к Западу, убоюкивая бдительность России лишь заверениями о своей лояльности, на деле же добиваясь на всех уровнях и площадках диаметрально противоположного интересам России результата, чему ярким примерам служит голос Азербайджана по крымскому вопросу в ООН.

Армения же все еще продолжает оставаться в умах ряда российских чиновников и экспертов государством, чья зависимость от России и покорность России рассматриваются как само собой разумеющиеся явления. Следствием подобной недальновидности являются попеременные всплески антироссийской риторики в Армении, учащающиеся с каждым годом, а также нарастающее отторжение армянской (да и грузинской, азербайджанской) молодежи от всего российского. На самом простом уровне восприятия (все шире охватывающем молодежь региона и все глубже укореняющемся в их подсознании мнения), Россия является тоталитарным угнетателем прав и свобод людей, чья грузная, неповоротливая и опрессивная политика изжила себя. Конечно, реальное положение дел может быть совершенно иным, однако крайне важен сам факт того, что молодежь думает в рамках подобных клише и отказываться от подобного восприятия не собирается, учитывая, насколько мало сил прилагает Россия в этом направлении.

Привязывая данные постулаты к проблеме нагорно-карабахского урегулирования, можно с уверенностью утверждать, что те антироссийские настроения, которые доминируют среди армянской молодежи сегодня, завтра с определенной долей вероятности могут стать официальной позицией государства, в весьма чувствительной мере возобладав и в вопросе переговорного процесса по Карабаху, где из-за невнятной российской политики за отсутствием практического инструментария мягкой силы, формируются ошибочные мнения и надежды на Францию, США и иных европейских коллег в большей степени, чем на Россию.

3. Россия может не афишировать данное положение публично, однако для себя самой ей четко надо понять, что метод оценки и восприятия южно-кавказских государств через прокрустово ложе абсолютного равенства отношений к Азербайджану и Армении ничего хорошего не сулит. Стратегический характер взаимоотношений с обеими республиками не должен вводить в заблуждение: меря союзническую Армению и партнерский Азербайджан единым аршином, Россия еще больше углубляет недовольство как в самой Армении, где явно не понимают и не принимают подобного подхода, но и в Азербайджане, где на Россию привыкли обижаться по любым вопросам, ответы на которые Россия дает не в пользу Баку. Сохранение собственного влияния в регионе для России возможно лишь с пониманием и имплементацией асимметричного подхода к Азербайджану и Армении.

Асимметричный подход отнюдь не будет означать, что приоритет России в нагорно-карабахском вопросе падет на одну из сторон. Как это было сказано выше, не в интересах России решать проблему в угоду лишь одной стороне, ведь подобное действие станет моментальным поводом к полной потере над противоположной стороной. Асимметричный подход предполагает ясное и отчетливое определение и заявление собственной политики и позиции одновременно с гибким и «синтетическим» (т.е. умеющим вбирать в себя и давать взамен) подходом по сохранению баланса сил в регионе. Обеспечить данный подход можно лишь посредством проведения последовательной работы с обществами стран в направлении реального медиаторства. Техники и ресурсы подобного подхода у России имеются, не хватает лишь соответствующих экспертво и лидеров. Но и это – вопрос решаемый, была бы только воля...