13 июля сборная Германии одержала верх в финальном матче над коллегами из Аргентины, подтвердив, в очередной раз, свой статус великой спортивной державы. Присутствует ли в этом событии политика или А. Меркель, Д. Руссеф и В. Путин посетили матч для налаживания личного контакта? Судя по печали на лице президента Бразилии, когда та передавала кубок капитану немецкой сборной, за футболом есть нечто, скрытое от глаз обывателя. Футбол в Бразилии – не только народная забава, но и социальный лифт, позволяющий ловким и целеустремленным парням достичь благополучия и славы. Широкие слои населения в других странах относятся к этому спорту также трепетно. На ум приходят слова французского экономиста и теоретика глобализма Ж. Аттали: «Чемпионат мира по футболу временно переключает наше внимание от таких планетарных вызовов, как резня в Ираке, Сирии, Афганистане и Украине, безработица, голод (от которого страдает 1 млрд. мирового населения) и изменение климата» [1].
Футбол разжигает не только страсти, он провоцирует войны. Пример тому – шестидневный военный конфликт между Сальвадором и Гондурасом (с 14 по 20 июля 1969 г.). Поводом к войне, в результате которой погибли несколько тысяч человек и был отвергнут проект Центральноамериканского общего рынка, служил проигрыш сборной Гондураса.
Спорт не может быть вне политики, тем более, когда речь идёт о таком массовом действии, как футбол, приковывающем к себе внимание миллионов людей. По данным ФИФА, аудитория Чемпионата мира 2014 г. (суммируя все трансляции) составила 3 млрд. человек, уступив по своему охвату только летним Олимпийским играм в Пекине 2008 г., за которыми следило 4,7 млрд. телезрителей. Эта популярность обуславливается тем, что футбол – эмоциональное зрелище, где звезды этой игры предстают в образе «полубогов», занявших «национальный пантеон». Море страстей подстёгивает рекламу, за которую ФИФА получает 4 млрд. долл. прибыли (на ЧМ-2014). Однако, автора этих строк интересует не коммерческая сторона вопроса, а политика в её чистом виде. Обратимся вновь к ней.
Современный мировой чемпионат – продукт глобализма, которого придерживался основатель международного олимпийского движения, французский историк и общественный деятель Пьер де Кубертен. Интернационалист по своим взглядам, барон де Кубертен пропагандировал принцип единого мира, в котором национальные противоречия будут преодолены в спортивных состязаниях, а не на поле битвы. Франко-прусская война 1870 – 1871 г. послужила отрезвляющим стимулом для французских интеллектуалов. 23 июня 1894 г. становится датой создания Международного олимпийского комитета, а спустя десять лет, в год, когда Россия сталкивается в кровавой схватке с Японией, в Париже (21 мая 1904 г.) основывается Международная федерация футбола (ФИФА), действовавшая под опекой МОК. Ад Первой мировой войны и всплеск этнической ненависти, превративший Старый Свет в руины, даёт международным чиновникам возможность учредить в мае 1928 г. мировые первенства по футболу. С тех пор чемпионаты прерывались лишь во время Второй мировой войны (в 1942 и 1946 г.).
Концепция футбольного глобализма основывается на идее пострасового развития мира. Лозунг ФИФА «Объединимся против расизма» (Unite against racism) - универсальная формула, которая с помощью футбольных состязаний способствует преодолению этнического и расового антагонизма. Футбол – своего рода культурная транзакция, избавляющая наше сознание от многовековых стереотипов, навязанных дефицитом таких каналов связи, как железные дороги, радио, телефон, авиация и интернет.
Составы нынешних сборных из Старого Света - ярчайшая пострасовая картина; в большинстве из них представлены футболисты родом из стран Африки, а также Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Деколонизация, мультикультурализм и сексуальная революция превратили Европу в зеркало переселенческих Соединённых Штатов. Однако этого нельзя сказать про сборные из Азии. К примеру, сборные Ирана, Южной Кореи и Японии целиком состоят из представителей коренного населения. Россия же, расположенная географически между двумя ареалами, не отличилась от иранцев и корейцев. С точки зрения геополитики, состав сборных отражает доминирующий этнический порядок (если можно так выразится) в обществах.
Любопытная ситуация наблюдается с составами из Латинской Америки. Бразилия и Аргентина здесь по-прежнему подчёркивают палитру рас и их смешений. Консервативностью могут похвастаться лишь Мексика, Коста-Рика, Колумбия, Чили и Уругвай. Подобная замкнутость отражается и на международной арене, где национализм неизбежно сталкивается с глобализмом.
Геополитическое эхо мирового первенства выражается в том, что уже нет большого разрыва в уровне команд из Европы, Африки и Америки. Сборная Ганы, которая достойно билась с Германией, - явный тому пример. Победа Чили над Испанией также символична. Вывод напрашивается следующий: сборные играют в более рациональный футбол, а государства стремятся к большей эмансипации. Победа же немцев – триумф европейского рационализма. В международных отношениях происходят аналогичные процессы: власть над государствами перераспределяется среди наиболее целеустремлённых участников. Технологии в глобальной политике и тактические новшества в футболе становятся доступными для тех, кто учится и совершенствуется.
- Attali J. The geopolitics of soccer // http://www.attali.com/en/actualite/blog/sociologie/geopolitique-du-football
Комментарии читателей (0):