Кто поставит точку в деле Игнатьева

28 апреля 2014  03:01 Отправить по email
Печать

Похоже, что не Следственный Комитет России, в который автор этих строк обратился, предположив, что, проявляя участие к безногому практически слепому инвалиду, страдающему тяжелой формой сахарного диабета, СК РФ, наверное, мог бы проверить достоверность тех обстоятельств, которые судья Эдуард Каминский положил в основу своего судьбоносного решения по делу инвалида I группы Николая Игнатьева.

Ответ из СК РФ поступил 16 апреля 2014 за номером 221/4-р-14. Подписал его старший инспектор отдела по рассмотрению обращений управления по рассмотрению обращений граждан и документационному обеспечению М.В.Краснов. Подписант и разъяснил, что СК РФ «не наделен полномочиями по контролю за решениями, принимаемыми в органах исполнительной власти, прокуратуры и суда». И поскольку «вопросов, относящихся к компетенции СК РФ», в моем обращении СК РФ не обнаружилось, это обращение было направлено «в Верховный Суд РФ по принадлежности». И что, ВС РФ будет вникать в обстоятельства дела Игнатьева?

Заметим, что, принимая заведомо незаконное решение по делу Игнатьева, судья Каминский ничем не рисковал. Согласно ч. 2 ст. 16 ФЗ 3132-1 «О статусе судей РФ» он не может быть привлечен к какой-либо ответственности за принятое решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении своими обязанностями, либо в вынесении заведомо неправосудного судебного акта.

Да, я отдаю себе отчет в том, что СК РФ «не наделен полномочиями по контролю за решениями суда». Однако мне известно, что к основным его задачам относится, в частности, «организация и осуществление в пределах своих полномочий выявления обстоятельств, способствующих совершению преступлений, принятие мер по устранению таких обстоятельств» (выделено мной. – Е. А.).

Это означает, что, отказав мне в проверке достоверности тех обстоятельств, которые судья Эдуард Каминский положил в основу своего решения в качестве доказательств по делу Игнатьева, СК РФ нарушил федеральный Закон от 28 декабря 2010 года N403-ФЗ «О Следственном Комитете РФ».

Сказанное автору этих строк дает основание для обжалования действий (бездействия) СК РФ в порядке ст. 254 ГПК РФ, если СК РФ продолжит уклоняться от выполнения своих прямых обязанностей. Еще один путь – это обращение к генеральному прокурору РФ Юрию Чайке с просьбой – провести проверку СК РФ на предмет нарушения им указанного закона.

Напомню ход дела Игнатьева. Прокуратура Кировского района Казани обратилась в районный суд с иском к исполкому города и, действуя на основании ст. 45 ГПК РФ, потребовала переселить Игнатьева из ветхого дома, в благоустроенную квартиру. Но когда в суд с просьбой предоставить благоустроенную квартиру обратился г-н Каюмов, который, как считает Игнатьев, мошенническим образом получил регистрацию по адресу его квартиры, то в список переселяемых прокуратура в нарушение указанной нормы включила и его…

В суде старший помощник прокурора района Игорь Дворянский пояснил, что прокуратура имела право действовать по заявлению г-на Каюмова об обеспечении его права на жилище в муниципальном жилищном фонде. Однако права на муниципальное жилье г-н Каюмов не имел. И разве прокуратуре не известно, что в соответствии со ст. 49 ЖК РФ на учет в качестве нуждающихся принимаются только малоимущие граждане, не имеющие своего жилья. А у г-на Каюмова есть жилье, которое ему досталось по наследству от умершей матери.

Казалось бы, шансов на получение муниципального жилья у г-на Каюмова не было. И, тем не менее, судья Кировского районного суда Владимир Морозов, удовлетворив иск прокуратуры, вселил-таки семью Каюмова в благоустроенное жилое помещение. Судья Морозов сделал это потому, что некритически воспринял ссылку прокуратуры на выписку из недостоверной домовой книги. В этой книге г-н Каюмов был указан сыном, а его дети – внуками нанимателя, то есть Игнатьева. А ведь прокуратуре достоверно было известно решение судьи Кировского районного суда Казани Гульчачак Хамитовой, установившей, что г-н Каюмов не является ни сыном Игнатьева, ни членом его семьи.

Судья Морозов принял столь негуманное решение потому, что и прокуратура, и исполком Казани ввели его в заблуждение относительно фактических обстоятельств дела. Прокуратура, обращаясь в суд, опиралась на выписку из недостоверной домовой книги. А исполком, заявляя встречный иск, – на несуществующее в природе решение о выделении «семье» Игнатьева-Каюмова благоустроенного жилья.

Как сообщает районная прокуратура, республиканская прокуратура обратилась в президиум Верховного суда Татарии с кассационным представлением, потребовав изменить решение судьи Морозова, но только в той части, которая касается Игнатьева. Из этого следует, что незаконное и необоснованное, как я считаю, решение судьи Морозова прокуратуру не устраивает только в той части, в которой оно касается Игнатьева. А это значит, вселение г-на Каюмова в муниципальное жилье прокуратуру устраивает.

Инвалид Игнатьев, что называется, попал под замес, благодаря решению судьи Каминского от 18 ноября 2011 года (дело № 2-2252/2011), как я считаю, ни в малейшей степени не соответствующему ст. 195 ГПК РФ. Это решение надо было бы пересмотреть, но этому препятствует, с одной стороны, Кировский районный суд Казани а, с другой стороны, нежелания СК РФ выполнить свой служебный долг.

Приведу аргументы, о которых я написал в своем обращении к СК РФ. Решения суда, как известно, вступают в силу по истечении срока, отведенного на апелляционное обжалование (ст. 209 ГПК РФ). А вступившие в силу решения подлежат исполнению на всей территории РФ (ст. 13 ГПК РФ).

Решение судьи Каминского можно было бы пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако заместитель председателя Кировского районного суда Андрей Андреев отказался дать ход соответствующему заявлению Игнатьева. А судья Кировского районного суда Виктор Гужов отказал в рассмотрении жалобы на судебного чиновника в порядке ст. 254 ГПК РФ.

Напомню, что в 2011 году Игнатьев обратился в суд с иском к г-ну Каюмову, потребовав признать его утратившим право пользования нанимаемым Игнатьевым жилого помещения и снять названного г-на с регистрационного учета по адресу спорного помещения вместе с дочерью, которую тот зарегистрировал в квартире Игнатьева, как только она родилась.

В свою очередь, г-н Каюмов подал встречный иск, потребовав вселить его с дочерью в квартиру Игнатьева, выселив из этой квартиры законную супругу нанимателя – Гюльнару Зиннатуллину. Свои несуразные требования г-н Каюмов обосновал тем, что Игнатьев вселил его в свою квартиру в качестве члена семьи. И что Зиннатуллина была вселена Игнатьевым без согласия Каюмова.

Принимая решение по делу Игнатьева, судья Каминский опирался на весьма сомнительные доказательства. В своем решении он пишет, что «во второй половине восьмидесятых годов двадцатого века Н.А. Игнатьевым в данное жилое помещение была вселена Назифа Назифулловна Каюмова с несовершеннолетним в то время сыном И.Ш. Каюмовым. При этом, как последовательно утверждает в судебном заседании И.Ш. Каюмов, он не давал согласия на вселение в спорное жилое помещение Г.Ф. Зиннатуллиной. Доказательств об обратном Н.А. Игнатьевым и Г.Ф. Зиннатуллиной не представлено. Следовательно, Г.Ф. Зиннатуллина подлежит выселению из квартиры № 2 в доме № 7 по ул. Железнодорожников без предоставления жилого помещения».

Проигнорировав предусмотренный ст. 264 ГПК РФ порядок установления фактов, имеющих юридическое значение, в удовлетворении законных требований Игнатьева судья Каминский отказал, а требования Каюмова удовлетворил. Тот факт, что Зиннатуллина не просто живет со своим мужем, но и осуществляет за ним постоянный внешний уход, в котором тот нуждается как инвалид I группы, на решение судьи Каминского не повлияло.

Закон не дает права СК РФ контролировать судебные решения. Однако он не запрещает проводить проверку достоверности тех обстоятельств, на которые суд опирается как на доказательства по делу. Напомню эти обстоятельства и свои возражения против их использования в качестве доказательств.

Обстоятельство №1. Игнатьев вселил Каюмову с ее несовершеннолетним сыном.

Возражение. Основываясь на ст. 54 ЖК РСФСР, Игнатьев как наниматель имел право вселить в нанимаемое жилое помещение ограниченный круг лиц. В том числе родственники, нетрудоспособные иждивенцы, а также иные лица. Для этого ему требовалось письменное согласие совершеннолетних членов своей семьи. Однако семьей Игнатьев обзавелся лишь в 1997 году, оформив брак с Зиннатуллиной. Что же касается «временных жен» или сожительниц, то им Семейный Кодекс РФ никаких прав не предоставляет, членами семьи нанимателя они не признаются и тем более не признаются таковыми их дети от иных лиц. К слову сказать, у г-на Каюмова жив и на вид вполне здоров его родной отец, однажды приходивший суд.

Умершая сожительница Игнатьева и ее сын – г-н Каюмов членами семьи Игнатьева не являлись уж потому, что они не входили в число лиц, упомянутых в ст. 54 ЖК РСФСР. А в судебном порядке членами семьи Игнатьева они не признаны. Это означает, что законных оснований у судьи Каминского для вселения Каюмовых в квартиру Игнатьева не было. Более того, его действия можно квалифицировать по ст. 293 УК РФ (халатность), чем я и предлагаю заняться ведомству Александра Бастрыкина. Оно пусть и выясняет, был у названного судьи умысел ущемить права и законные интересы Игнатьева, чтобы незаконным образом обеспечить муниципальным жильем семью Каюмова, или он попросту не имеет достаточной квалификации.

Обстоятельство №2. Зиннатуллина была вселена Игнатьевым как нанимателем без согласия Каюмова.

Возражение. Игнатьеву не требовалось согласия г-на Каюмова на вселение Зиннатуллиной, поскольку он членом семьи Игнатьева никогда не был.

Пересмотреть порочное, как я считаю, решение судьи Каминского необходимо потому, что из-за этого решения сложилась парадоксальная ситуация: г-н Каюмов с детьми, не зарегистрированный в качестве нуждающегося в муниципальном жилье, проживает в благоустроенной квартире и в нарушение решения судьи Морозова (и ст. 19.15.2 КоАП РФ) сниматься с регистрации по адресу квартиры Игнатьева по данным УК ООО «Заречье» отказывается. А безногий Игнатьев продолжает ютиться в ветхом доме, физически не имея возможности заехать на второй этаж в квартиру, которую судьи Морозов выделил «семье» Игнатьева-Каюмова.

Пересмотр решения судьи Каминского необходим еще и для того, чтобы достаточно большое количество людей, наблюдающих за сражением инвалида с организованной правовой группой, смогло убедиться в том, что у российского государства есть не только возможность, но и желание исправить ошибку, которая, как я считаю, была допущена г-ном Каминским.

Автор этих строк не раз обращался в исполком с предложением организовать административное рассмотрение дела Игнатьева. Но заместитель руководителя исполкома Александр Лобов, по-видимому, не особенно заинтересован в справедливом разрешении дела Игнатьева. Наверное, поэтому он всякий раз уклоняется от удовлетворения этого предложения. А что стоило г-ну Лобову дать соответствующее поручение Общественному совету по вопросам развития городского хозяйства при исполкоме Казани, председателем которого я пока еще числюсь?!

К слову сказать, председатель Верховного суда Татарии Ильгиз Гилазов согласился со мной в том, что отказ органов местного самоуправления от участия в разрешении споров, касающихся муниципального жилья, влечет за собой избыточную нагрузку на суд. А это, добавлю, снижает качество его работы.

Но на позицию казанского исполкома это не повлияло: ФЗ-131 надежно защищает органы местного самоуправления от какого-либо влияния со стороны региональных и федеральных структур. В подобных условиях без общественного контроля ну, никак.

19 февраля 2013 года фракция КПРФ в Госсовете Татарии по делу Игнатьева провела круглый стол, однако на жилищный вопрос Игнатьева это никак не повлияло. Учитывая это, я был вынужден апеллировать к президенту РФ Владимиру Путину. Мое обращение к главе государства Аппарат президента направил в Кабинет министров Татарии, а тот – в исполком Казани и прокуратуру, но оттуда я получаю одни только отписки. Эти отписки свидетельствуют о том, что названные учреждения не желают разрешения дела Игнатьева. Более того, они свидетельствуют о том, что эти учреждения заинтересованы не столько в Игнатьеве, сколько в Каюмове. Причины такой заинтересованности могло бы прояснить Управление президента Татарии по вопросам антикоррупционной политики. Автор этих строк обратился к его руководителю Марсу Бадрутдинову. Но пока никакого ответа так и не получил.

Интересно, найдется ли в РФ сила, способная обеспечить всестороннее расследование обстоятельств дела Игнатьева?

Подписывайтесь на наш канал в Telegram или в Дзен.
Будьте всегда в курсе главных событий дня.

Комментарии читателей (0):

К этому материалу нет комментариев. Оставьте комментарий первым!
Нужно ли ужесточать в РФ миграционную политику?
Какой общественно-политический строй в России?
43% социалистический
Подписывайтесь на ИА REX
Войти в учетную запись
Войти через соцсеть