Эксперт ИА REX по проблемам военной и национальной безопасности, кандидат технических наук Рачья Арзуманян обращает внимание на статью «The Accidental Coindinista: A Historian’s Journey Back From the Dark Side of Social Science. Gian P. Gentile , Infinity Journal, Special Editions, Strategic Misfortunes, 2012».
«Интересная статья, как и весь выпуск журнала, посвящённый „стратегическим несчастьям“. Несколько параметров, из которых выделим несколько наиболее важных, на мой взгляд. Во-первых, автор, уважаемый мной учёный и исследователь теории войны, стратегии признает свои ошибки и „кается“, что достаточно большая редкость и признак ума и научной порядочности. В чём же он кается? А том, что безоглядно признал и развивал применительно к последним конфликтам США на максиму примата стратегии над тактикой.
Это не так. Возможны случаи, когда тактика играет определяющую роль и чтобы это понять и принять, надо знать и учить Историю. Тем самым История поднимается на другую ступень и признается ее решающая роль в такого рода исследованиях. Научные модели, методы и прочий инструментарий социальных наук должен потесниться и уступить место исторической науке. Попытки „подтесать“ социальную реальность под модель должна быть исключена. И это тоже важный урок», — отмечает эксперт.
Михаэль Дорфман, писатель (Нью-Йорк, США):
Я не верю в «стратегические несчастья». Все стратегические несчастья последнего времени — теракт 11 сентября, банкротство Энрона, афера с «иракским оружием массового поражения», бесполезные и бесперспективные войны в Ираке и Афганистане, биржевые пузыри и разразившийся Глобальный финансовый кризис, неожиданность Арабской весны и т.д. — это следствие системных провалов. У России и всех остальных «стратегических» игроков на международной арене есть целая цепочка своих. Проблема в том, что нет стратегии, нет планирования, да и тактика часто заключается в хаотических спонтанных реакциях на происходящее. И ещё проблема, что по сути никто не отвечает за «стратегические провалы», вот и ищут, что главней, тактика или стратегия.
Можно смотреть на вещи по-разному. Были, конечно, несчастливые случайности, были системные дефекты, которые и создали взрывную смесь. Как ни смотри, общим знаменателем во всех провалах были дефекты процесса принятия решений и неспособность элит справляться со своими обязанностями.
Вопрос о доверии к элитам встал в Америке в 1972-73 годах после Вьетнамской войны и Уотергейта. Тогда американцы впервые всерьез задумались над вопросом, делают ли их элиты правильные вещи. Всем казалось, что авторитет истеблишмента крайне низок. Именно тогда начали проводить опросы общественного мнения по вопросу доверия к элите. Людей стали спрашивать, насколько они доверяют всем институциям — президенту, Конгрессу, СМИ, бизнесу?
В 1972 году Джеймс Рестон опубликовал нашумевшую статью о том, что все авторитеты порушены, и больше некому доверять. То было время молодежных протестов и возмущения. Тогда казалось, что падать ниже некуда, однако с тех пор оценка продолжала неуклонно скатываться вниз. Сегодня об этом уже почти не говорят, хотя сейчас в Америке выявляется повсеместное разочарование всеми институциями и недоверие ко всем элитам — в политике, администрации, бизнесе, СМИ.
С политиками и бюрократами все ясно. Но понятие «СМИ» вмещает в себя всё — от корпоративных до общественных медиа, от Большой Тройки телеканалов до местной прессы, интернет-ресурсов и блогов. Здесь невозможно обобщать. Почему же не доверяют журналистам? Есть общее мнение о том, что медиа не смогли адекватно осветить две важнейшие истории последнего десятилетия. Первая — это провал с «иракским оружием массового уничтожения» и освещение войны в Ираке. СМИ также «проморгали» биржевой пузырь в сфере недвижимости и злокачественный рост финансовых инструментов на Уолл-Стрит, запустившие всемирный финансовый кризис.
Разразившийся в 2008 году глобальный финансовый кризис вскрыл несостоятельность американских элит. Однако система осталась неизменной. Большинство из ответственных за кризис тоже усидели на своих местах. Отсутствие личной ответственности — это огромная часть проблемы. Никто не ответил лично ни за сотни тысяч загубленных жизней и триллионы, брошенные на ветер в Ираке, ни за обман и военные преступления. Никто не ответил и за испарившиеся триллионы национального богатства, за миллионы разрушенных состояний и поломанных судеб в финансовом кризисе.
«Теперь они нам это говорят» — типичная реакция рядового американца, когда после драки начинают махать кулаками, или сокрушаться о допущенных провалах. Более-менее достоверная картина об Иракской войне появилась в СМИ лишь в 2005, когда в Ираке фактически вспыхнула гражданская война. Тогда рассерженная публика уже сама начала осознавать глубину провалов. О биржевом пузыре и махинациях на Уолл Стрит тоже стали сообщать, когда кризис уже разразился, и банки пришлось выкупать на общественные деньги.
«Теперь они нам это говорят» — это заголовок нашумевшей статьи Майкла Мейсинга в «Нью-Йорк Ревю оф Букс» по поводу целой серии покаяний испуганных политических начальников и лидеров Большого бизнеса, прозвучавших вскоре после того, как разразился кризис. Эта фраза хорошо выражает отношение большинства американцев к СМИ — особенно, когда они видят, что там продолжают вещать с прежним апломбом. Элиты отделываются легким испугом и продолжают «лидировать», как ни в чем не бывало.
Американская неолиберальная модель капитализма — это странный капитализм. Доходы здесь приватизируются, а убытки, наоборот — национализируются. Менеджеры большого бизнеса хорошо зарабатывают на финансовом кризисе, а убытки покрывают налогоплательщики и держатели акций. Все обеднели, и только сверхбогатый «один процент» стал богаче, возложив вину за кризис на «безответственных заемщиков», «которые обязаны знать, что подписывали».
Однако большинство публики купилось на подобную демагогию. Лишь Оккупай Уолл Стрит пытается сдернуть покров с этой лжи — как и со всего прочего, что поддерживает собой американский меритократический миф.
Комментарии читателей (0):